Невеста из гроба - Оксана Олеговна Заугольная

— Белка, — я вздохнула ещё раз и ещё. Говорить дальше категорически не хотелось.

Вдруг это ошибка. Или, ещё хуже, это ловушка? И станет всё только хуже, хотя казалось бы! Но выбора у нас всё равно не было, особенно сейчас, когда Звояр становился всё ближе. Он не торопился, раскидывая голыми руками всех, кто намеревался встать на его пути, но тянуть время мы больше не могли.

— Мы должны снова стать одним целым. Мы должны изменить это настоящее. Должны взять и себя, и всё в свои руки.

Вот я и сказала.

Глава 25

Больше никаких женихов!

'Сложнее всего понять,

Что всё плохое в тебе —

Это тоже ты.

Но едва осознаешь — станет легче'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».

— Что⁈ — Астаросская моргнула. Взгляд её заметался по сторонам, словно она не слушала меня, а продолжала искать другой выход.

Я схватила её за руку, стараясь не морщиться от неприятных ощущений — кожу в местах прикосновения наших рук неприятно щипало.

— Хватит! Хватит этого беспредела. Ты не одна, — произнесла я. — Ты — это я.

Её взгляд стал беспомощным, глаза заблестели, словно она пыталась не расплакаться.

— Но я… мёртвая… — прошептала она еле слышно, я скорее увидела это по губам, чем услышала.

— Для мёртвой ты очень шустрая, — я нервно рассмеялась. — Бросай свой меч. Поднять успеем.

И я первая отбросила лопату. А потом, когда и меч с лязганьем коснулся каменного пола, взяла обе ладони своего двойника в свои. Покалывание становилось всё нестерпимее, но она не морщилась, так что я не морщилась тоже.

— Мы всё равно рано или поздно снова станем целым, — я смотрела в глаза себя словно в зеркало. Ужасно кривое зеркало, потому что моему отражению было очень не по себе и ещё хуже она выглядела. — А живым или мёртвым — это только нам решать.

Мои слова заглушил грохот, заставивший замок содрогнуться, а в паре мест отвалилась каменная кладка, явив миру блеск алмазной стены.

— Грузовой портал из дворца! — сказали мы хором, и единый облегчённый вздох вырвался из нашей груди. Я чувствовала, как побаливает грудь у меня там, где вошёл нож. Как натирает тот самый защитный пояс верности. Она так и ходит в нём! Мы ходим в нём. Или как? Я запуталась.

Нас охватило сияние, но тотчас пропало.

— Ладно, — я нервно хихикнула. — Придётся, видимо, обойтись без спецэффектов.

— Я могу кидать в вас лепестки или запеть, — предложила Наперстянка. Я оглянулась. Мои друзья стояли рядом на этой небольшой площадке вверху лестницы, а сзади напирали прочие студенты. Звояр стоял у подножия, выбирая, по левой или правой лестнице ему подниматься. Очень удачно, что личей такие мелочи иногда приводят в замешательство.

Ответить Наперстянке я не успела.

Нас с моей половинкой неудержимо потянуло друг к другу и, без каких-то звуков, вспышек или ещё чего мы стали одним целым. И теперь на мне было это дурацкое старинное платье, которое во многих местах было покрыто застарелой кровью. А под юбкой натирал пояс верности.

Только вот рана на груди стремительно выталкивала что-то живо и бьющееся.

Я успела подумать, что это моё сердце, не выдержав разочарований, вывалилось и теперь будет само по себе, но нет, на подставленные лодочкой ладони выпал… Клема!

Я не должна была плакать. Но слёзы сами катились по моим щекам.

— Ты живой! — всхлипнула я. — Ты тоже раздвоился!

— Я же говорила, что ничем не хуже тебя, — буркнула в моей голове… я? — Просто показывать его не хотела, он мне образ портил.

Я медленно кивнула. Поняла.

— Ты которая? — осторожно спросил Викуэль. Он первым приблизился ко мне, но не слишком близко. На всякий случай. И я его понимала.

— Я обе, — ответили мы.

Я подняла лопату, оставив меч лежать, где лежал. Викуэль тоже посмотрел на этот меч, и из его груди вырвался облегчённый вздох.

Впрочем, как по мне, он зря радовался. Наша сила бурлила во мне так, что я запросто могла бы снести голову личу лопатой. Тем более, он, может, и высокофункциональный, но всего лишь мертвец! Я должна справиться!

Мы должны справиться!

Тем более что Юлий Звояр наконец-то отделался от Кайсы, отбросив её в сторону также, как Инея, и призрак, которого не могли коснуться люди, отлетела к потолку, да там и повисла. Не иначе как без сознания.

Звояр страшный враг, я это знала и раньше. Но за беготнёй от него, святящейся мазью и прочими штучками, я успела это позабыть. Теперь же, когда он очень медленно, словно растягивая удовольствие, поднимался по лестнице, заставляя студентов жаться к перилам или вовсе сигать через них, я поняла, что мужем он будет ещё хуже. Он припомнит мне всё, начиная от тюков с сеном и заканчивая его смертью.

Так что я не собиралась сдаваться. Мои друзья сгрудились за моей спиной. Никто не рисковал вылезти вперёд, понимая, что лич почти уничтожим, но и бежать никто не бежал. Спасибо и на этом. Я подумала, что снести голову я ему смогу. Ведь он не мой жених, а той, другой половинки, которая растворялась во мне, внося в причудливый коктейль моих чувств и эмоций горечь и ярость. И одиночество.

Что же, одиноки мы были обе.

Я глянула на чёрный отвратительный браслет на моей руке. Он словно весь пошел трещинами, но держался. Наверное, будь на мне другой браслет, мы с Дарреном победили, но… больше не было никаких мы с Дарреном.

Я подняла лопату повыше. Квакнул, ныряя в декольте моего платья Клема. Нет уж, второй раз я тебя не потеряю, ни за что!

— Королева, — медленно произнёс лич, останавливаясь недалеко от меня. Его губы зазмеились усмешкой, примерно такой же кривой, как лезвие фламберга. — Моя дорогая глупышка, я сильнее тебя и опытнее. Но с твоей стороны было мило оказаться, не инквизиторской дочкой, а королевой. Я буду править…

Он словно задумался, какое слово лучше подходит: справедливо или превосходно, и наконец закончил:

— … Долго.

Я снова глянула на браслет и сжала руки на лопате.

— А не пошёл бы ты!.. — и я вспомнила все места, упоминать которые королевам не стоило ни при каких обстоятельствах.

Задница