Портал в Альтарьере - Ульяна Муратова

   Зоя держала меня крепко, и я внезапно понял, насколько это правильно. Настолько, что иначе просто не могло быть. Словно раньше во мне был только один стержень, а теперь их стало два. А ещё я осознал, что если упаду,то оборвётся не только тонкая струйка крови, соединяющая меня с остальными парнями, но вместе с ней оборвётся и жизнь. Скорее всего, не только моя. Теперь понятно, почему во время ритуала погибали другие маги. Это действительно очень просто – достаточно лишь расслабленно осесть на пол, если сил стоять больше нет. Соблазнительная мысль, но я её отогнал.

   Тело стало ватным и чужим. Разум отстранился, все ощущения притупились,и я равнодушно наблюдал, как кровавые нити в центре круга сплетаются в сложный узор и меняют цвет. Становятся пурпурными, мерцают синеватым отливом. Пугающий пентакль, в который сплелись все наши жизни.

   Наверное, это логично. Мы выросли вместе, вместе и умрём.

   Эту мысль я тоже отогнал. Сосредоточился на Зое, но больше не чувствовал её рук. Ничего ңе чувствовал. Полное оцепенение. Из тела вынули всё, что делало меня мною, оставив неподвижно стоять одну лишь мясную оболочку.

   Когда нити окончательно налились пурпуром,то внезапно двинулись обратно. Ползли по воздуху, как змеи, шипели от наполняющей их магии. Первая капля еще только коснулась моей открытой раны и едва успела влиться в неё, как я поперхнулся болью. Будто под кожу на груди вгоняли тысячи раскалённых игл, одну за другой, пропихивали их глубже и шевелили внутри, чтoбы причинить как можно больше мучений.

   Блаженное онемение ушло,и я остался один на один с дикой, раздавливающей болью. Нелюбимая гостья, от которой я отвык. Обычно целительская магия снимает подобный эффект. Но сегодня помочь себе нельзя, остаётся только терпеть. Я старался держаться, как держалась Зоя. Вспомнил, как мужественно она выдержала издевательства Гилеба,и не хотел показаться слабее. Но до чего же невыносимо! Из горла вырвался сдавленный рык. Рядом скрипел зубами Ийнар. Тириан побледнел так, что щетина на щеках казалась синей. Кая с Эриком я почти не видел, перед глазами всё двоилось и шло пятнами.

   – Я с тобой, – тихо прошептала Зоя. - Ты справишься. Я в тебя верю.

   Эти слова долетели сквозь пелену оглушающей боли. Но долетели. Я уцепился за них и несколько раз судорожно вдохнул. Воздух ворвался в лёгкие и принялся раздирать их изнутри. Легче не стало, мучительная пытка продолжалась, но я вспомнил, зачем пошёл на неё. Перед глазами всё расплывалось. Сколько осталось от этой паутины? Когда она уже вольётся в нас целиком? Или мы передохнем раньше? Εщё пару часов назад я этого отчаянно не хотел, а теперь скорее заставлял себя не хотеть.

   Воздух вибрировал от переизбытка силы. Или от возмущения магического поля из-за портала? Мысли путались. Их вытесняла колючая вата, заполнявшая голову пучком острых игл. Глаза резало, виски ломило, грудь горела так, словно на ней выжигали сотни клейм, а потом поливали их кислотой. Когда меня скрутило судорогой, я едва устоял. Удержала жена. Она вцепилась в меня так крепко, что не позволила рухнуть на пол.

   Боль звенела во всём теле, кипела под кожей, вонзалась в каждую мышцу зазубренными клинками. Она отняла все остальные ощущения, оставила слепым и беспомощным, немым и ни на что не способным. Разлилась по телу, заменила собой кровь, стучала в висках, обжигала сердце, текла по веңам и вытравляла желание сопротивляться.

   Εё было слишком много. Я изо всех сил старался не отключаться, терпеть, ждать, преодолевать, но её было просто слишком много.

   У всего есть предел.

   Я давно вышел за свой и теперь стоял, невидящим взором глядя в небытие. Не просто не боялся смерти – я хотел её, звал, ждал, потому что она бы означала окончание этой боли.

   А потом всё погасло, и я наконец рухнул в мёртвую пустую темноту. Темноту, в которой не было ничего. Даже боли.

   Прости, Зоя.

ГЛΑВА 22. Зоя

   Четвёртое листеня, на восьмой день после возвращения Алой Кометы

   Первым рухнул Эрик – хрупкая Амелия просто не смогла его удержать. Ρядом со мной сквозь зубы цедила ругань Рея, Ийнар повис у неё на руках и теперь постепенно оседал на пол. Томин повалился назад, но я уже ждала этого, хотя всё равно пупок чуть не развязался от такой тяжести. Но я хотя бы держала его удобно, а не как Рея.

   Умнее и устойчивее всех оказалась Илиана – она своего подхватила под мышки, и когда он вырубился,то просто повис у неё на руках. Она что-то прошипела на незнакомом языке, но удержала.

   Единственный, кто остался на ногах – Кай. Он слегка удивлённо оглядел остальных и спросил:

   – Это всё или еще что-то будет?

   Аливия и ларда Ρовена кинулись проверять, живы ли парни, а я точно знала, что Томин жив. Чувствовала всем телом. Весь ритуал я словно была эхом его песни, его вторым дыханием и запасным сердцем. Когда на Томина обрушилась боль, её отголоски прошлись и по мне. Я искренне надеялась, что сумела взять на себя часть его страданий,и с ужасом представляла, каково пришлось ему самому. Жуть. Даже вырывание ногтей – куда более приятная процедура, потому что там болит одна лишь рука. А тут – всё тело, будто ты не человек, а рыбина какая-то с ногтями вместо чешуи, а потом кто-то берёт и разом их выдирает. Жуткая жуть!

   В общем, я бы на месте Томина точно сдохла. А он ничего, дышал. Я осторожно уложила его на пол, устроила голову у себя на бёдрах и погладила. Бедненький, второй раз за день его чуть не зашибло, а солнце только встало. Что за ерунда? Вот только урвёшь себе мужика хорошего, как стервозина-жизнь тут же норовит его отобрать.

   – У нас получилось или нет? – снова задал вопрос Кай. – Давайте ещё раз попробуем, чтоб наверняка?

   Я вздрогнула всем телом. Он точно человек?

   – Получилос-сь, – раздалось шипение откуда-то извне.

   – Я ничего оcобенного не чувствую, - с сомнением протянул Кай. - Может, на меня не подействовало?

   – Подейс-ствовало, – прошипело в ответ.

   Слушая размеренное дыхание Томина, я осторожно провела пальцами по успевшим затянуться ранам. Ρубцы