Искушение - Лера Виннер
Все, что осталось от Итана — небольшой лоскут дорогой черной ткани, из которой был сшит его плащ, — лежало на траве поодаль. На это мне в самом деле не хотелось смотреть.
Дом уцелел. Он стоял, будто ослепленный, без окон, с поврежденной крышей… Любому из Кернов потребуется лишь пару раз щелкнуть пальцами, чтобы его восстановить. Если Бруно, конечно, не откажется в этом случае от колдовства ради работы руками.
Я знала это так ясно, как будто мы были знакомы давным-давно.
Так хорошо, как только Удо мог его знать.
Вот только самого Удо не было.
Бруно уже выпрямился и медленно ощупывал взглядом лес. Он или в самом деле не волновался о том, что мог случайно отправить брата вслед за Итаном, или…
Он еще не пришел в себя окончательно, и потому тщательно, медленнее, чем хотелось бы ему самому, искал направление.
Я же пошла наугад, в очередной раз повинуясь своему чутью.
Цветы на поляне, куда оно меня привело, тоже были целы. Маленькие, розовые и совершенно некрасивые, они мешались с зеленью, почти забивали траву.
Чертов герцог лежал среди них, вытянувшись на спине, и смеялся как ненормальный.
Этот смех был тихим, подозрительно похожим на плач, сотрясающим не только тело, но саму душу.
Я тихо села рядом, не касаясь его, чтобы ненароком не помешать, но Удо, не открывая глаз, поймал меня за руку и потянул себе на грудь, крепко обнимая.
В таких объятиях недолго было и придушить, но я не стала пытаться высвободиться, просто потерлась щекой о его ходящее ходуном от смеха плечо и стиснула пальцами ткань рубашки.
От него исходило тепло. Бушевавшая в нем и не находящая выхода сила словно присмирела.
Потому что сегодня он наконец смог ее направить?
С тихим усталым вздохом Бруно сел рядом.
Он тоже молчал, только с какой-то немыслимой нежностью гладил меня по голове, и с каждым его прикосновением я начинала верить в то, что все действительно закончилось.
Глава 28
Пробуждение оказалось приятным.
Не спеша открывать глаза, я потянулась, вдохнула чистый, украшенный ароматом свежих цветов воздух, и только после развернулась на спину.
Сон в хорошей кровати действительно можно было считать даром высших сил.
Я не помнила, ни как мы добрались до замка прошлой ночью, ни как очутилась в комнате. Сквозь свинцовую усталость пробился только голос отдававшей кому-то распоряжения Мирабеллы. С трудом переставляя ноги, я могла думать только о том, как не уснуть стоя.
Теперь же сделалось так хорошо, что впору было подумать, будто все случившееся в лесу мне приснилось.
Однако в груди характерно скребло, как при простуде, и я прижала к ней ладонь, наслаждаясь этим ощущением. Оно значило только одно — моя связь с Итаном была навсегда разорвана. Этого ублюдка больше не было ни в моей крови, ни в моих мыслях, ни за моей спиной. Больше нигде… И никогда уже не будет.
Я счастливо улыбнулась, открывая глаза, и тут же проснулась окончательно.
В придвинутом к моей постели кресле обнаружился герцог Керн.
Он спал, вытянув ноги и прислонясь виском к мягкой обивке, на полу валялась выпавшая из его рук книга.
Медленно и осторожно, чтобы ненароком не разбудить, я приподнялась на локте, разглядывая его. Не как брата Удо, своего врага или просто одиозного герцога, взявшегося из ниоткуда. Как человека, несколькими часами ранее в буквальном смысле разорвавшего другого в клочья.
Я не видела в подробностях, но готова была поклясться, что на его красивом лице не дрогнул при этом ни один мускул.
То, что он сделал, было ничем не лучше того, что Итан делал сам.
Да только разница оказалась огромна.
Сейчас, когда Бруно спал, видно было, что он чудовищно устал. Ему не меньше чем мне нужна была мягкая постель и кто-то, готовый позаботиться о нём, рядом.
И тем не менее, он был здесь.
Не Удо, не кто-то из слуг, даже не герцогиня, а он, и радость начала таять, сменяясь новым страхом.
Бруно как будто почувствовал это, потому что открыл глаза и попытался улыбнуться.
— Все-таки пропустил. Извини.
— Что с Удо?
Это был плохой, неприличный, полный уже не страха, а откровенной паники вопрос, но мне стало откровенно не до приличий и даже дружеской учтивости.
Бруно сел прямо и потер ладонями лицо.
— Спит. Он ещё по меньшей мере пару дней будет ни на что не годен.
За окном стоял тихий и пока что светлый вечер, значит я сама проспала без малого сутки.
— Я должна его увидеть.
Забыв о том, что из одежды на мне только полупрозрачная рубашка, я откинула одеяло, намереваясь встать, но Бруно остановил меня коротким и мягким прикосновением к плечам.
— Увидишь, я тебя провожу. Есть ещё кое-что, что тебе необходимо знать, прежде чем ты пойдёшь к нему.
Плохое предчувствие скрутило рёбра, и я села, давая себе собраться с мыслями.
— Что?
— Мира получила это, пока мы гуляли по лесу, — странно улыбаясь, Бруно взял с прикроватного столика конверт и протянул мне.
«Для Мирабеллы, герцогини Керн».
— Это же письмо для неё.
— Она не против, чтобы ты сама прочитала.
Он поднялся и отошёл к другому столу, чтобы налить лимонад для нас обоих, а заодно не мешать мне.
Плохо слушающимися пальцами я открыла конверт и вытащила письмо — единственный лист тонкой и дорогой бумаги.
'Бесценная герцогиня!
До меня дошли слухи о том, что Вы разыскивали меня.
К сожалению, в тот момент я был слишком далеко и не имел возможности связаться с Вами.
Теперь же я рад видеть, что Вы во всех отношениях благополучны.
Вы, конечно же, можете принять мои слова за элементарную вежливость, но поверьте, прекрасная Мирабелла, в своей радости я искренен точно так же, как буду искренен в том, о чем речь пойдёт далее.
Разумеется, я знаю, зачем понадобился Вам, и, Создатель мне свидетель, ещё позавчера даже Вам я ответил бы отказом.
Однако судьба умеет потешаться над нами.
Мне довелось встретить герцога Удо Керна в столь бедственном положении, что мне следовало бы лишь порадоваться увиденному и чувствовать себя отмщенным.
Однако, взвесив всё, я счёл неправильным заставлять живую женщину страдать ради памяти о мёртвой.
Прошу Вас передать ей, кем бы она ни была, что я желаю ей столь же полного счастья, как Ваше.
Ваш друг Вильгельм'.
Я вложила письмо обратно в конверт и, положив его обратно на столик, подняла взгляд
