Как приручить боевого мага? - Анастасия Юрьевна Королева
Тея посмотрела на меня. В её глазах на долю секунды промелькнуло удивление, после она склонила голову на бок, будто изучая неведомую зверушку. После позволила себе скупую улыбку и произнесла:
– Покажи.
Почему-то показалось, что сказано это было с усмешкой, хотя выражение её лица оставалось холодным и надменным.
Я только сейчас догадалась посмотреть на мистера Ариго, и он, на удивление, был доволен. Словно сам не знал, на кого бы спихнуть эту холодную рыбину. Он едва заметно кивнул и погрозил пальцем, будто предостерегал меня от необдуманных слов и поступков.
Если он переживает, что я начну выпрашивать какую-то выгоду лично для себя, то может не беспокоиться. Мне ни милость, ни финансы меценатов не нужны.
Я вышла вперёд, зачем-то оглянулась на доктора Грасса. Он явно был недоволен тем, что я позволила себе лишнего. Но его мнение меня сейчас интересовало в последнюю очередь. Мне очень хотелось обезопасить детей от ненужного внимания. Это было для меня самым важным.
Не дожидаясь, чтобы Тея пошла за мной, направилась к единственной палате, которая была у нас и лазаретом, и изолятором и местом, где дети могут послушать сказки и поесть шоколада. Судя по тихим, размеренным шагам, женщина шла следом. Наверное, нужно было бы по пути чем-то развлекать её, но моя смелость осталась там, в холле с детьми. Так и не проронив ни слова, мы остановились у двери.
Я обернулась, встречаясь с всё таким же холодным и надменным взглядом, взялась за ручку онемевшими пальцами и произнесла:
– Входите.
Она улыбнулась краешком губ, кивнула. Оказавшись в палате, разделённой на две комнаты прозрачной стеной, где в первой должен был сидеть целитель, во второй – лежать больные дети, она покрутилась, будто ей в самом деле было дело до обстановки, а после не найдя ничего интересного, приказала:
– Показывайте!
Я растерялась и осторожно спросила:
– Что?
– Как что? – усмехнулась уже не таясь. – Вы же рвались показать мне лазарет, вот и показывайте.
Растерянность сменилась злостью. Да кем она себя возомнила, чтобы вот так разговаривать со мной? Я не её подчинённая, в конце концов! Но вместо всего этого, я состроила самое беспечное выражение лица и улыбнулась:
– Ах, конечно! – хочет видеть перед собой глупую дурочку, так пусть наслаждается. – Здесь у нас сидит целитель, который следит за детьми, которые заболели. А здесь, – прошла за перегородку и подошла к одной из кроватей, – лежат дети, которые болеют. Что же ещё?
Сделала вид, что задумалась.
– Да, а здесь, – указала на тумбу, в которой лежали чистые комплекты постельного белья и одеяла, на случай холодов. Открыла дверцу и уже собралась в деталях рассказать ей, из чего у нас простыни и каким пухом набиты одеяла, как она прервала меня взмахом руки. После уселась на край кровати, состроив при этом такое брезгливое выражение, будто боялась подцепить тут какую-нибудь заразу.
– Достаточно, – с усмешкой сказала, стягивая с рук короткие кружевные перчатки. На пальцах красовались массивные перстни, наверняка безумно дорогие, но настолько же безумно безвкусные. – Лучше расскажите мне о вашем новом директоре.
При упоминании Илиаса глаза её нехорошо заблестели, будто она уже заранее ненавидела мужчину, которого никогда прежде не видела.
– О ком, простите? – решила прикинуться дурочкой, потому что… Что я могла сказать о мужчине, которого знала всего ничего? Что он невыносимый грубиян? Что упрямец, каких ещё поискать? И при этом… настоящий. Не пытающийся казаться лучше. Просто такой, как есть. И, ко всему прочему, готовый поручиться за ребят и дать им надежду на будущее. Словом, я не знала, что сказать о нём. Это было сложно, потому я и сама не знала, как отношусь к нему. Да и должна ли хоть как-то относиться?
Нет, узнать, что с ним всё в порядке, я обязана. А там… неважно.
– Роль дурочки вам совсем не идёт, – она склонила голову на бок, сканируя меня нечитаемым взглядом, от которого мне стало не по себе. Она будто читала меня, как открытую книгу. – Ещё раз – расскажите мне о новом директоре.
Нет, дело не в простом любопытстве. В её словах что-то было, что-то… Тёмное, гадкое…
– Извините, но я не знаю, что вам рассказать. О новом директоре вам лучше узнать у мистера Ариго.
По её губам скользнула холодная усмешка. Она молчала, молчала и я. Наконец, Тея произнесла:
– Хитро, – и коротко рассмеялась. После поднялась и жестом указала на дверь, – Покажите мне приют. Хочу посмотреть, на что мы тратим такие средства.
«Мы» – она выделила особенно. Словно для неё было важным это подчеркнуть.
Хотелось спросить, почему она не отправилась на осмотр вместе с мужем, но… Что-то остановило меня. Благоразумие, не иначе. Я и так наговорила лишнего, стоит попридержать свои мысли при себе.
– Конечно, – улыбнулась вежливо, но холодно. Впрочем, если бы я участвовала в соревновании, то Тея победила бы. Она не просто холодно улыбалась, она, будто бы, была пропитана этим холодом.
Женщина поднялась с кушетки, вернула перчатки на руки. Правда перед тем, как сделать это, она нарочито демонстративно покрутила перстень с огромным драгоценным камнем. Наверное, цена этого перстня была баснословной, но ни красивым, ни изящным его нельзя было назвать. Вот только Тея этого явно не замечала и гордилась им. Что же, у богатых свои причуды.
Мы вышли из лазарета, я закрыла дверь на ключ, и повернулась было к лестнице, что вела на первый этаж, чтобы пройти в приёмный кабинет, но женщина остановила меня.
– Нет! – выпалила, как мне показалось, несколько нервно. А потом чуть склонила голову на бок и кивнула в противоположную сторону, – Давайте оттуда начнём.
– Я хотела показать вам наш кабинет… – начала я.
Она взмахнула рукой:
– Хватит с меня ваших лекарств, пойдём туда.
Её желание – закон. Я пошла в ту сторону, в которую она показала. Шла медленно, попутно рассказывая, что и где у нас находится. Первый этаж занимал кабинет директора, наши с доктором Грассом владения, большая столовая и спортивная зала.
