Невольница Восточного Ветра - Мирая Амброва

Не дождавшись ответа, властитель продолжил:

- Он не похож на северянина, верно? Зато очень похож на моего сына. Скажите, Тайта, разве я не прав?

Я с опаской смотрела на мужчину, боясь признаться в том, что меня тяготило. Но я понимала, что игра уже закончена.

- Я, быть может, усомнился бы хоть каплю, если бы не одно “но”.

Сорен встал, взял из моих рук малыша. Он осторожно снял с него пеленку, повернул его ко мне спинкой.

- Родимое пятно под лопаткой. Точно такое же, как носит Ильстан. На том же месте.

- Да, это ребенок Ильстана, в нем кровь Айневов, - подтвердила я.

Нет смысла больше увиливать или скрывать.

Сорен качнул младенца на руках, с нежностью посмотрел на него.

- Это чудесно, госпожа, - сказал он. - Пусть эта связь и была незаконна и порочна, но я признаю его своим внуком. Он будет равен законному сыну и никогда не будет отвержен своей семьей.

Глаза защипало.

- А как же я? - спросила, и голос мой надломился. - Он ведь мой сын, а я его мать. Я должна быть с ним рядом.

Листана горько вздохнула из своего угла, и супруг строго глянул на нее. Затем он перевел взгляд на меня и с ноткой сожаления ответил:

- Вы должна остановить войну, госпожа. Ради своего сына, ради его будущего. Вы вернетесь на юг, как я и говорил. Отзовете войска своего отца - они подчинятся вам. Вы убедите своего мужа прекратить наступление. А с ним…

Он улыбнулся младенцу, протянул его мне, и я чуть ли не схватила сына.

- С ним вы не увидитесь до тех пор, пока не настанет его время править. Он станет властителем юга, а после смерти отца - властителя востока - будет править и Айневией.

Все слова шли словно мимо. Мне вдруг стало все равно на Намору, на Сайдех и Айневию, на распри и дележку земли. Все, что я хотела - любить своего сына, видеть, как он растет, воспитывать его. Они отбирают у меня главное сокровище, и я не имею возможности сопротивляться.

- А Ильстан? Он уже знает, что стал отцом? Вы сказали ему?

- Мы послали вести, но сейчас идут жестокие бои. Возможно, он еще не слышал ничего об этом.

Я качала малыша на руках и вдруг поняла, что слезы текут по моим щекам. Сердце разрывалось от боли и обиды, от несправедливости этой жестокой жизни, что отнимает у меня все. Я ничего не получила… Я вернусь домой еще более пустой, чем раньше.

- Я могу хотя бы дать ему имя?

- Как его назвать, решит его отец. Так положено.

Горло сжало невидимой рукой, зажгло.

- Позвольте мне побыть с ним еще, - прошептала я.

- У вас есть неделя. Потом вы уедете.

Я кивнула и не смогла удержать громкий всхлип. Листана тихонько простонала и шагнула за дверь - как мать, она не выдержала этой сцены. Сорен вышел следом, кинув из-за плеча на меня сочувственный взгляд.

Всю ночь я проплакала, не понимая, как я смогу оставить свое дитя. К утру слезы иссякли, и я просто смирилась. Айневы правы, моего ребенка не ждет никакое будущее, если война не закончится. И у меня есть шанс, чтобы ее остановить.

А на рассвете меня ждал еще один сюрприз.

- Моя дорогая, как же ты исхудала! - бросилась ко мне Верита, едва переступила порог комнаты. - Я молилась за тебя так рьяно, и боги услышали меня!

Она обняла меня, и я почувствовала, что ее щеки влажные от слез. Отстранившись, она сообщила то, что меня огорошило:

- Аллиора хочет видеть тебя.

Я помнила это имя. Жена Ильстана. Внутри все всколыхнулось, чтобы тут же ухнуть вниз.

- Зачем? - опешив, спросила я.

- Тебя и твоего сына. Хочет поговорить с тобой.

Я мотнула головой, прижала к себе младенца ближе, словно его могли отобрать.

- Я не желаю встречи с ней.

Верита поджала губы, с мольбой глянула на меня. Она взяла мою ладонь и попросила:

- Молю, Тайта, сходи к ней. Обещаю, ты все поймешь, когда придешь к ней. Она не причинит тебе зла. Но это важно, если она просит.

И такие нотки были в ее голосе, что я просто не смогла отказать.

Верита помогла мне собраться, а затем повела в южную башню в самом конце двора, где находились покои жены Ильстана.

- Ее так далеко держат, - заметила я у дверей.

- Пытаются скрыть позор как можно дальше от глаз, - шепнула в ответ Верита и пропустила меня вперед.

Мы поднялись по старой щербатой лестнице на второй этаж, подошли к обветшалой двери, и моя спутница постучала. Не дожидаясь ответа, она отворила дверь и рукой указала мне войти.

- Я не пойду с тобой, - сказала она. - Это ни к чему. Буду ждать тебя внизу, у дверей башни.

Отступать было поздно, и я вошла.

Внутри было темно, шторы плотно закрыты. Душный воздух был пропитан запахами каких-то трав, отчего дышать становилось невозможно.

- Вы пришли, - раздался слабый голос откуда-то со стороны кровати.

Глаза стали привыкать к отсутствию света, и я смогла разглядеть девушку, что лежала в постели. Она была невероятно худа - кости, обтянутые кожей. Лицо было бледным, обескровленным. Тонкие пряди черных волос лежали на подушке спутанными.

- Вы хотели видеть меня, Аллиора, - осторожно начала я.

- Прошу, сядьте, - еле слышно отозвалась больная. Она подняла руку, и та затряслась, тонким пальцем указала на кресло возле кровати. Я прошла к нему, хотя мне это и не нравилось, села.

- Вы боитесь меня?

- Нет, - ответила я.

Как я могла бояться? Что могла мне сделать эта женщина, которая больше походила на труп, чем на живого человека? И если раньше меня снедала ревность к ней, то увидев Аллиору воочию, я не могла теперь испытывать к ней ничего, кроме жалости.

- Я слышала, - она кашлянула, но продолжила. - Что вы родили Ильстану сына. Это он? Могу я взглянуть?

Я прижала ребенка к груди, и она заметила это.

- Не бойтесь, я хочу лишь взглянуть. Отодвиньте краешек шторы и покажите мне его.

Немного подумав, я все же решила выполнить