( Не) Счастливый случай - Ани Марика

— Я пойду. Мама тебе приготовила одежду, — машет в сторону деревянного двухстворчатого шкафчика. — Останься с нами, тебе в нашей деревне понравится.

— Спасибо, Арен, — улыбнувшись, откидываю одеяло и сажусь.

Кто-то меня искупал и переодел в длинную безликую сорочку. Надеюсь, это была женщина.

— Здравствуйте, лира, — вновь мать семейства заглядывает ко мне. Выглядит доброжелательной, но настороженной. Будто ждёт подвоха. — Спасибо, что спасли моего мальчика. Я перед вами в неоплатном долгу. Как к вам можно обращаться.

— Не говорите так, я от чистого сердца помогла, — отмахиваюсь и улыбаюсь. — Я лекарь, не колдунья. И зовите меня Таня.

— Лекари не лечат магией, — качает головой дама. — И у женщин магии отродясь не было. Только у тёмных ведьм, что ритуалы на крови проводят и черпают магию извне. Там у нас ванная. Я тут приготовила пару вещичек. Всё новое, неношеное. Я завтрак принесу и приглашу старейшину, если вы не против.

— А старейшину зачем? — напрягаюсь я.

— Арен всей деревне разболтал о вас. Люди боятся и обсуждают. У страха глаза велики. Мы, конечно же, вас укроем и защитим, но если захотите остаться, то лучше поговорить со старейшиной. Я, кстати, Домна.

Киваю. Если надо — поговорим. Если же прогонят — уйду.

— Не нужно сюда носить подносы с едой. Я вполне могу спуститься к столу, — предлагаю любезно.

— Хорошо, тогда, как будете готовы, идите вниз и направо.

Оставшись одна, выбираю первое попавшееся платье, чисто бельё из стопки и прячусь в небольшой ванной, прилегающей к комнате. Слишком долго стою под горячим душем. Согреваю душу, восстанавливаю нервы и просто смываю с себя все прошлые ужасы.

Нужно связаться с Натали. Успокоить её. Возможно, попросить забрать отсюда или прислать немного денег на наёмный экипаж. Только вот всё естество противится этому. Сколько можно жить за счёт доброго человека? Нужно самой найти свой путь. Свою судьбу. Ведь не просто так меня неведомая сила выбросила из чужого дома.

Так и не приняв окончательного решения, выхожу из безопасной комнаты и спускаюсь по деревянной и совсем простой лестнице на первый этаж. Двухэтажный дом небольшой, но добротный, деревянный. А резная мебель, развешанные картины и расставленные сувенирчики создают тот самый тёплый семейный уют.

Прохожу в просторную кухню-столовую и останавливаюсь на пороге. Трое мужчин встают почти синхронно. Седовласый старец лишь цепко осматривает, не выражает ни единой эмоции. Домна улыбается. А двое уже знакомых детишек бегут ко мне. Девочка крепко обнимает. Мальчик просто останавливается у свободного стула и двигает его для меня.

— Доброе утро, — бормочу и сажусь на предложенное место.

— Доброе утро, лира Тания, — заговаривает один из мужчин. — Я Кастор. И я благодарен вам за спасение моего мальчика.

Смущённо киваю. Как-то немного неловко под перекрёстными взглядами. Уверена, они до сих пор не верят в мои добрые порывы и ждут подвоха.

— Погоди благодарить, Кастор. Сначала выясни, что потребует лира, — хрипло замечает старец с прямой осанкой и цепкими чёрными глазами.

— Ничего не потребую.

— Не ври, лира, — перебивает он. — Говори, кто ты такая и откуда пришла. Правду говори, я чую ложь.

— Я Татьяна. Врач, то есть лекарь. Прибыла издалека и гостила у подруги в столице. Но решила отправиться в Дортмунд, — полуправдой отвечаю, смотря прямо в глаза старика.

— Лекари у нас так светом не сияют. То, что рассказывают дети, — правда?

— Да, я лечу магией. И не знаю, откуда у меня эта способность.

— Колдунья, — коротко выплёвывает строгий дедуля.

Девчонка вздрагивает от его слов. А мальчишка вскакивает, зло сжимает кулаки. Явно готов броситься на мою защиту. Но его перехватывает один из мужчин-отцов и строго требует выйти.

— Я уйду сразу после завтрака, — отвечаю с достоинством. — Спасибо, что приютили и дали одежду.

— Можешь остаться, — внезапно заявляет старейшина, — но если замечу хоть один тёмный ритуал, отдам в руки констеблям.

Глава 4

Удивительно, меня не прогоняют. Мало того старейшина указывает на пустующий ветхий домик с небольшим палисадником. Жившая в нём старушка скончалась пару месяцев назад. Мужья умерли ещё раньше, как и единственный сын, которого забрала война.

Так я обзавожусь собственным жильём. И решаю ненадолго задержаться. Отправляться вновь в путь-дорогу страшно. Вдруг меня тот следователь найдёт и, как беглую колдунью, точно отправит на плаху. Да и денег ехать обратно нет. А брать плату за лечение у семьи Арена рука не поднимается. Я выбираю третий вариант. Пишу письмо Натали, сообщаю ей, где нахожусь, и отправляю почту через посыльного. Жаль, я не знаю нужной комбинации для артефакта связи. Так бы было намного легче и быстрее.

Первые пару дней я обживаюсь. Навожу уют вместе с Домной. Женщина приносит мне продуктов и немного одежды. Меня эти дни никто не трогает. И вообще дом обходят стороной. На третий день, устав от вечной уборки, выхожу на прогулку.

Деревня самая обычная. Одноэтажные дома со своим двором и скотом. Пыльная извилистая дорога. Деревянные заборчики. Рядом лес и бескрайние поля. Где-то внизу течёт бурная речушка. Прямо как в деревне у бабушки, куда я в детстве на каникулы ездила. Аж хочется остаться в этом близком мне по духу месте.

За моей прогулкой следят из окон домов, сбившись в небольшие стайки. Близко не подходят, с опаской провожают. Главное — с вилами не бросаются. Остальное не так страшно.

На четвёртый день всё меняется. Ранним утром стучат в дверь. Нехотя соскребаю себя со скрипучей кровати и иду в прихожую.

Распахиваю дверь и хмуро таращусь на женщину, что держит беременный живот. Точнее сказать, на большое кровавое пятно на подоле её платья.

— Зара упала, когда скотину кормила, и открылось кровотечение. Лекарь не слышит сердцебиения и настаивает на извлечении плода! — тараторит её муж, держа шатающуюся женщину под локоть.

— Заходите, — шире распахиваю дверь и пропускаю в дом.

Жилплощадь мне досталась небольшая. Одна комната разделена на зоны ширмой. Кухня с чуланчиком и санузел в виде пристройки. Долго не думая, отправляю пару на собственную кровать, так как другой мебели нет, не на пол же мне её класть. Даже ковра нет.

— Я сейчас руки помою.

Бегу на кухню, наспех умываюсь и возвращаюсь к паре. Женщина уже не стонет, тихо всхлипывает, уткнувшись носом в