Практикантка - Роман Абдуллов
— Вы же слышали лэра Маркуса? Ну, так он прав: я не особо умная.
Они свернули к беседке, в глубине которой виднелись печь и разделочный стол. Здесь пахло свежей выпечкой, за стойкой на высокой скамье сидел карапуз лет трех и, болтая ногами, с аппетитом уминал пирог. Судя по измазанной мордашке, пирог был с ягодами. Рядом с карапузом стояла средних лет женщина. Ее тога не развевалась свободно, как у отдыхающих, а была перехвачена в талии широким поясом с вышитым узором, означающим принадлежность в какой-то семье. Значит, эсса, то бишь няня, гувернантка.
— Мне то же самое, — попросила Лера торговца и взглядом указала на мальчишку. — И попить. Что-нибудь несладкое.
— А хорошо тут, — признала она чуть позже, запивая теплый пирожок прохладным кисловатым лимонадом.
Дилан, грызущий длинную полосу вяленой тыквы, согласно угукнул. Они сидели в тени тканого навеса спиной к стойке. Карапуз уже доел и, подставляя круглые щечки вытирающей его эссе, таращился на Лерины шрамы. Эсса тоже косилась. Вскоре они ушли.
— Спасибо, что вытащил меня из гостиницы, — добавила Лера.
Дилан снова угукнул.
Деревья и скалы плавились в дрожащем мареве, озеро сверкало бликами, словно разбитое зеркало. В воздухе деловито сновали насекомые, но их жужжание почти не слышалось за перезвоном детских голосов. Хорошо… Жизнь кипит даже не смотря на жару.
— Все наладится, правда? — спросила Лера. Спрашивала больше себя и ответа от Дилана не ждала, но он ответил.
Со вздохом сказал:
— Иногда вроде и хорошо все, а оно вдруг возьмет и свалится… Прямо на тебя…
— Ты о чем это?
— А? — Дилан очнулся от своих размышлений. — Да о тебе! Вечно в переделки попадаешь.
— Умный какой… Знаешь, как не попадать, так поделись!
Дилан хотел что-то сказать, но осекся.
— Как будто мне нравится неприятности разгребать, — проворчала Лера. — Потому и не хожу никуда… Кстати, если и здесь во что-нибудь влипну, то виноват будешь ты.
Дилан перестал жевать и возмущенно выпучил глаза:
— Эй, я тут при чем⁈ Просто не спорь ни с кем! А лучше вообще молчи!
— Пф, больно надо… Могу и с тобой не разговаривать.
— Во! Говорю ж, проблемы из воздуха создаешь!
— Ой, Дилан, грызи свою тыкву.
Они замолчали. Лера присмотрелась к взрослым горкам. Отсюда они казались не такими уж и опасными. По ступеням тонким ручейком поднимался народ, и каждую минуту кто-то съезжал, оглашая маленькую долину воплями, кто восторженными, а кто испуганными.
— Всего два дня прошло, как не стало Фидо, а все уже забыли, — пробормотала она.
— Просто не думают, — пожал плечами Дилан. — Если думать обо всем плохом, уже в детстве стариком станешь… А вообще-то, все такими осторожными сделались. Так что, не забыли, нет… Пока не забыли…
После небольшой паузы он спросил:
— А ты разве не боишься? Чего ради так рисковать? Даже если доучишься, маг из тебя никудышный выйдет.
Лера метнула на Дилана недовольный взгляд, но тот ничуть не смутился. Еще и добавил:
— Разве обязательно становиться магом? Можно и сином…
— Вот сам и иди в сины, — фыркнула Лера. — А я должна быть в академии.
На лице Дилана промелькнуло какое-то непонятное выражение, но он сразу же наклонился и, опершись локтями в колени, уставился под ноги. Чуть погодя спросил:
— Из-за лэра Маркуса?
Лера чуть не подавилась, но Дилан не заметил и продолжал:
— Надеешься, что он оценит твою старательность и предложит место? Ну, это вряд ли. У ван Саторов сины намного сильнее тебя, зачем ему такой маг?
— Прекрати! — Лера хмурым взглядом окинула ссутуленную спину рыжика. И что на него нашло? Может, с Фидо сдружился сильнее, чем она думала? Теперь еще и о ней волнуется…
— Эй, — она легонько похлопала его по плечу. — Я не ошибусь. Ни за что не ошибусь… Так что не переживай и давай… становись уже прежним.
Дилан выпрямился, серьезно посмотрел ей в глаза:
— Если ошибешься, я на твоем надгробии высеку: «Она слишком задирала нос и не заметила яму».
— Можешь еще добавить: «А я предупреждал!».
— Ну тебя! — Дилан вскочил. — Я на горки.
Через пару шагов он обернулся:
— Я ненадолго. Ты здесь будешь?
— Иди уже! Ничего со мной не случится, просто посижу, на народ посмотрю.
Дилан ушел.
Лера купила еще пирожок. Надо бы мяса — от него резерв быстрее восстанавливался, — но торговец сказал, что пока мясо продают только на «взрослом» участке.
— А там, правда, можно поспать? — она указала на зеленый шатер.
Торговец неодобрительно свел густые брови:
— Это для детей.
Ну, для детей так для детей…
Заливисто смеясь, к беседке подбежали две девчушки лет пяти-шести. Черноволосые, черноглазые, они были так похожи, да еще в одинаковых ярко-алых нарядных аквастерисах, что, если бы не разница в росте, их можно было бы принять за близняшек.
— Гран! — кричала младшая, размахивая в воздухе тряпичной куклой. — Дайте нам две булочки с изюмом!
— А где ваша эсса? — Торговец не спешил подавать требуемое.
— За сестрой приглядываю я, — важно сказала старшая девочка.
Лера отвернулась, пряча улыбку.
— А деньги у вас есть?
— Вот, — старшая разжала кулачок. На пухлой детской ладони лежали монетки.
Пока старшая расплачивалась, младшая пристраивала куклу на скамью и укоризненно выговаривала:
— Тэри, ты же вся промокла! А если заболеешь?
— Не надо было брать ее, — проворчала старшая и принялась отжимать тряпичное тело.
— Но она ведь тоже хочет!
— Не хочет!
— Хочет! — искренне возмутилась младшая. — И булку она хочет! Купи ей булку!
— А если она не доест?
— Я доем! У меня в животе как раз две булки поместятся.
Старшая с сомнением посмотрела на живот сестры, потом отломила кусок от своей булки:
— На! Тэри маленькая, ей и этого хватит.
Поев и попив, девчонки забились, кто быстрее взберется на горку, и умчались в вихре заливистого смеха. Лера проводила взглядом их яркие маленькие фигурки. Счастливые и беззаботные… И куклу забыли.
Лера окликнула торговца с просьбой приберечь их любимицу, вспомнят же девчонки, вернутся. Но торговец — то ли день у него неудачный выдался, то ли он просто по жизни был таким неприветливым, — грубо сказал:
— Пусть лежит,
