Лучи другого солнца - Лия Джей

Девушка усмехнулась и, схватив с тумбочки зефирку, запихнула ее в рот. В качестве успокоительного для подруг Зара достала из чемодана свою сладкую контрабанду.

— Шо вы так фсе боитешь? — пробурчала Надя. — Ну раскроют и раскроют. Не велика беда. Сменю одну школу на другую. А там сразу и на работу. Даже вакансию искать не надо. По-моему, вообще отличная система.

— Надеюсь, ты стебешься, — холодно произнесла Лина. — Скажи «да», иначе мне придется запереть тебя в ванной и не выпускать оттуда, пока ты не облагоразумишься.

— Ой, все, боюсь, боюсь, — честно сказала Надя, как мышь, юркая на другую сторону кровати.

— Все мы боимся, — задумчиво протянула Влада.

— Неизвестности, — дополнила Зарина.

— Всегда.

Глава 29

Считалочка — polnalyubvi

— Я занималась незаконной медицинской деятельностью. Делала аборты в стране, где они запрещены, — произнесла Лина. — Я помогала женщинам, избавляла их от того, что могло бы сломать им жизнь. Я совершала благо, которое консервативное правительство провозгласило злом. Они не имели на это право, вторгаться в личное пространство граждан, женщин, которые и так немало пережили на своем веку. Сколько раз нас подвергали дискриминации и сколько раз мы отвоевывали себе звание полноправных членов общества! Сколько всего мы сделали, чтобы показать: наше тело — наше дело. Так почему же теперь женщины должны страдать?

— Вы утверждаете, что совершали благо, но все же ваша деятельность была незаконной.

Произнесшая эту фразу Адель поправила шляпку, отдаленно напоминающую полицейскую фуражку. Она специально надела ее, когда узнала, что сегодня на психопрофиле намечается «Тюрьма». В этой игре каждому из участников присваивалась роль, все нюансы которой были прописаны на отдельном листке. Ученики «Луча» на несколько часов становились преступниками. Со стороны закона, но не всегда с точки зрения морали. В историях героев зачастую присутствовали обстоятельства, которые могли бы смягчить наказание или и вовсе его отменить. На них-то участникам и нужно было делать акцент, рассказывая о себе судьям. Судей назначали из числа преступников и меняли каждые 5 минут. Их задачей был выбор жертвы — человека, выбывающего из игры. Послушав истории и оценив масштаб бедствия, судьи обычно отправляли на «смертную казнь» того, за кем числилось наиболее жестокое преступление. Или же того, кто просто был слишком честным и не пользовался правилом «недосказать — не солгать».

— Но не думали ли вы, что благом ваша деятельность кажется только вам? — вскинула рассеченную бровь Адель.

— Не кажется. Ко мне приходили сотни женщин…

— Сотни преступлений! — прервала ее Адель.

— Судьи, у вас осталось 30 секунд, — напомнила им сидящая в стороне Дарья.

Это она предложила ребятам игру и ознакомила их с правилами. Всем, кто продержится до десятого тура, наставница пообещала продлить отбой на двадцать минут. Поэтому-то ребята так яростно и боролись за свои места, заваливая каверзными вопросами других участников, как только им выпадал шанс оказаться на диванчике судий.

Адель опустила на глаза фуражку и наклонилась к Наде — посовещаться. Воздух разрезал голос Дарьи, оповещая всех о том, что время истекло.

— Мы выбираем Руслана, — огласила результаты Надя. — Простите, великий режиссер, но убивать актеров ради настоящей крови в кадре — это перебор.

Руслан неопределенно дернул бровью и вышел из круга, отправившись к «электрическим стульям». Там уже, мирно шушукаясь, сидели Ева, Влада, Вера и Рита, последняя — одиноко уткнув курносый нос в телефон.

— Следующие судьи — Лиля и Алекс, — объявила Дарья.

Лиля грациозно опустилась на кремовый диванчик и закинула ногу на ногу. Она чуть одернула юбку для приличия, но та по-прежнему лишь едва прикрывала то, что надо прикрывать. Лиля самодовольно улыбнулась, светясь от мысли, что все взгляды сейчас прикованы к ней. Но она ошибалась. Большинство ребят смотрела на Алекса, не спешившего принимать роль судьи.

— Александр, твоя очередь, — повторила наставница.

— Я не пойду.

— Почему? — искренне удивилась Дарья. Обычно ученики с радостью перескакивали на место судий, ведь так они на целый раунд оставались в безопасности, при этом еще и получая шанс завалить наиболее сильных соперников.

— Не хочу кидаться камнями, — твердо произнес парень, складывая руки на груди. — Сам не без греха.

— Да ладно? — усмехнулась Лина. — Режим святоши включил?

Парень осуждающе взглянул на нее, и Зара поняла, что Алекс не играет. К своим словам он относится серьезно.

— Если потом захочешь, скажи. Я назначу тебя судьей в другом раунде, — произнесла Дарья, видимо, тоже уловившая особые нотки в голосе парня. — А пока Лиле пару составит Виктор.

Зара заметила, как девушка приосанилась, когда рядом с ней опустился француз. Она кокетливо заправила за ухо светлую прядь, а потом как бы невзначай коснулась плеча парня. Виктор шмыгнул носом и окинул взглядом заключенных. Он, по-видимому, хотел задать вопрос, но Лиля его опередила.

— И что же такого скрывает наш честный преступник Александр? — промурлыкала она.

— Ничего, — сухо ответил парень. — Я уже все рассказал, но могу рассказать еще раз. Убил свою любовницу, когда та начала мне угрожать, что доложит обо всем жене.

— Фи, как банально, — фыркнула Лиля, покачивая ногой в такт играющей у нее в голове попсовой песне. — Что, некрасивая была?

— Нет, — скупо ответил Алекс. Похоже, он был не в настроении.

— Это типа «нет, некрасивая» или «нет, красивая»?

Парень молча отвел взгляд. Подыгрывать Лиле и помогать ей в сотворении очередной «гениальной» шутки он не собирался.

— Если некрасивее меня, я бы на твоем месте тоже убила. Что ей, этой мымрой, делать-то? — прыснула она. — А если бы была красивее меня… — она театрально задумалась, коснувшись ногтем приоткрытых губ, — тем более бы убила. Потому что самой красивой в мире должна быть я. Во всех мирах!

— Ты же пацифистка, — донеслись с зоны «электрических стульев» слова Риты. — Ты не должна такое говорить…

— Сегодня я проститутка-наркодилер, — самодовольно вздернула острый носик Лиля. — Сегодня можно.

— Я бы сказала, кто ты, — скривила губы Лина, — но тебя спасает звание судьи. Не хочется что-то за свои слова на смертную казнь отправляться.

— Я не против абортов. Можешь выдохнуть, Галь, — махнула рукой девушка.

Лина скривилась, услышав ненавистную версию своего