Проклятие императора - Светлана Ершова
– Больно?
Тихий голос не вывел меня из транса, и я чуть слышно прошептала:
– Нет.
Прервав зрительный контакт, дав мне наконец наполнить лёгкие воздухом, мужчина перевёл взгляд вниз, и заметил чёрную ленту, оплетающую мою ногу. Тут же вскинув голову, он зло зашипел:
– Опять лжёшь! Ты вообще говоришь когда-нибудь правду?!
Не дожидаясь ответа, он вскочил, и стремительным шагом направился во дворец. Стража разделилась: половина ушла с императором, а оставшиеся топтались возле меня. Ошеломлённо захлопав ресницами, я задалась вопросом: а что это было-то?
Он теперь из-за каждой мелочи будет меня во вранье обвинять? А я, между прочим, ответила абсолютно искренне! Меня так на чувствах к собственному супругу закоротило, что ни о какой боли и речи быть не могло!
Разозлившись, я встала и, придерживая подол платья, устремилась за Фредом. Влетев в холл, вместо того чтобы пойти к лестнице, не обращая ни на кого внимания, побежала к кабинету императора. Следовавшие по пятам воины настороженно переглядывались с теми, что несли караул у дверей, вероятно, гадая, имеют ли право меня задержать. Поздно!
Ворвавшись в кабинет, я захлопнула дверь перед опешившими от моей наглости охранниками и повернулась к удивлённо взирающему на меня мужу.
– Фред, тебе не кажется, что это перебор? Злость злостью, но твои обвинения становятся абсурдными! – выкрикнула, уперев руки в бока.
Одним смазанным движением он оказался рядом и, указав пальцем на мою ногу, рыкнул:
– Не вижу ничего абсурдного – ты снова солгала!
– Нет! Я действительно не чувствовала боли!
– Участие тьмы говорит об обратном!
– Какой же ты... упёртый баран!
– А ты лживая дрянь!
Всё, достал! Схватив со стола стакан с виски, который он, видимо, как раз собрался опустошить, выплеснула ему в лицо. Сообразив, что натворила, я попыталась отступить. Кто бы только позволил! Вцепившись в запястье, Фред дёрнул меня на себя, а второй рукой сгрёб со стола графин с водой и... Медленно вылил содержимое мне на голову. Клянусь, у него в этот момент на лице неземное блаженство написано было.
– Ты... ты... – отфыркиваясь, никак не могла я подобрать подходящий эпитет.
– А ты думала, эта детская выходка сойдёт тебе с рук? – поинтересовался муж глумливо.
Тут, громко постучавшись, в кабинет вошёл Калиб и изумлённо замер, изучая открывшуюся картину.
– Какого чёрта тут у вас творится, что стража даже меня вызвала?
– Ничего. Я пил виски и пролил, – невозмутимо ответил император и, отпустив мою руку, откинул мокрую чёлку со лба.
– А ты, я так понимаю, хотела водички попить? – перевёл на меня смеющийся взгляд Рид.
– Да, и случайно... облилась, – произнесла с достоинством императрицы.
– Вот! Опять лжёшь! – неизвестно чему обрадовался супруг.
– Будто ты сказал правду! – рявкнула и, гордо вздёрнув подбородок, прошла мимо давящегося от хохота Калиба. – Спокойной ночи, господа! – присев в реверансе, я попрощалась перед тем как удалиться.
– И за что мне только такое проклятье?! – крикнул Фред.
Судя по тому, с каким грохотом захлопнулась дверь кабинета, закрыл он её собственноручно. Разве можно так обращаться с женой? Справедливости ради замечу, что и с мужем так нельзя... Вот это я понимаю, «семейные разборки»! Представив, как мы выглядели со стороны, не удержавшись, хихикнула. Идущий рядом стражник, услышав это, нервно дёрнулся и покосился на мокрую и улыбающуюся принцессу, явно сомневаясь в моей адекватности. А ну и пусть, император у них не лучше! Главное, я поняла, что не безразлична супругу, а то, что темперамент у обоих бешеный, это даже хорошо – не заскучаем!
Но обрадовалась я рано, ибо в следующие два дня мужа не видела. Сама к нему идти я поостереглась, а он, похоже, забыл о моём существовании. Разговаривала за эти дни я только с немногословной Бетти и модисткой. Правда, с последней обсуждать мне было нечего, ну не тем же как поживает Лаура интересоваться?
А вот вечером второго дня ко мне наведались Биатрис и Алексия, приехавшие на свадьбу. Эти две девушки мне понравились ещё при первой встрече, и мы весело провели время за чаем. Вот только... мне показалось, они знают о том, что я пыталась обворовать Фреда. Поэтому и поделились со мной жуткими подробностями появления «Слёз белых ведьм» и тем, как именно супруг стал императором.
Представив, что Фредерика могли убить ещё шесть лет назад, я непроизвольно вздрогнула от охватившего сердце липкого страха, вызвав на лицах собеседниц удовлетворённые улыбки. Я хотела расспросить их о многом, но, пообещав, что мы ещё вдоволь наобщаемся, они ускользнули. Оставив меня гадать: а когда мы, собственно, успеем это сделать?
46
46
ГАРИМА.
Я так нервничала, что свадьба запомнилась какими-то фрагментами. И меня вполне можно понять! Во-первых, я мало разбиралась в традициях страны, в которой по воле судьбы стала императрицей и очень боялась опозориться перед подданными. А во-вторых, на эту церемонию наслаивались воспоминания о первом брачном ритуале, проведённом на территории Рейсхада.
Тогда у алтаря стоял незнакомый весёлый мужчина, ласкавший меня тёплым восхищённым взглядом, а сейчас – любимый, но с непроницаемой маской на лице, а от его безразличных, словно смотрящих сквозь меня глаз вымораживает душу. И мысль «Зачем ему я, почему он женится на мне?» пульсирует в моей голове снова и снова.
Механически отвечаю на вопросы священника, обещаю стать верной и преданной женой, слушаю ответную клятву Фреда и машинально отмечаю, что за его спиной стоят Леонардо и Алекс Крослиффы... Рида нет. И это цепляет сознание, я думала, что именно он станет шафером, а не брат супруга. Обеспокоенно оборачиваюсь на свою группу поддержки и натыкаюсь на ободряющие улыбки Биартис и Алисии. Интерес к отсутствию графа Рида стремительно испаряется, стоит только услышать:
– Можете поцеловать невесту!
Вскинув голову, вглядываюсь в чёрные глаза супруга, пытаясь отыскать там хоть малейшие проблески чувств. Бесполезно. Они будто покрыты коркой льда...
Фред преодолевает те несколько сантиметров, что нас разделяют, кладёт руки на мою талию и от их жара по спине тут же пробегает толпа мурашек. Затаив дыхание, я жду прикосновения его губ к своим. Знаю, что это каждый раз как взрыв, но к прострелившему позвоночник удовольствию оказываюсь не готова и, содрогнувшись, всем телом льну к
