Искушение - Лера Виннер

Не имея возможности добраться до дома незамеченным, он нашел способ связаться с ней, и она согласилась…

Все это казалось настолько безумным, что я почувствовала себя полной дурой, не способной даже кивнуть.

— Мадам ожидала, что ты, по меньшей мере, вцепишься мне в волосы при встрече, — продолжая держаться так же беззаботно, Удо сел, задержался при этом взглядом на ее животе. — Скажи, что мне это мерещится.

Довольно усмехнувшись, она опустила полог и снова взялась за поводья.

— Раз уж вы оба после прошлого раза никак не можете успокоиться, я решила просто закрепить эффект.

Повозка тронулась с места, и под неприлично громкий смех Удо я просто упала на спину и закрыла глаза, решив, что от греха подальше оставшуюся до замка дорогу непременно просплю.

Глава 23

Уснуть у меня, конечно же, не получилось.

То ли опасаясь привлечь к себе ненужное внимание, то ли почему-то еще, Удо с герцогиней больше не разговаривали, но и ощутимого напряжения между ними не было.

Глядя на покачивающийся навес из-под опущенных ресниц, я думала о том, как странно они встретились — три года не видя друг друга, столько обид спустя, он побеспокоил ее самым неестественным из всех возможных способов, и она помчалась ему навстречу. Да еще и с таким животом.

О герцогине Мирабелле говорили разное, но все сплетники сходились в одном: ведьмой она все-таки была. Достаточно ли могущественной, чтобы женить на себе обоих герцогов, или просто везучей, утверждать никто не брался. Однако факт оставался фактом — даже после стольких нет обучения вот так общаться на расстоянии я не умела. Мирабелла же не выглядела ни уставшей, ни раздосадованной.

А вот замок Керн впечатлял. Большой, но не давящий, старинный, но не удушающий живущими в нём воспоминаниями.

Я ожидала, что герцогиня направит повозку к боковому входу, но она остановилась у главного. Дурой она точно не была, а значит имела повод не сомневаться в верности своих людей.

Я заметила, что перед тем как спрыгнуть на землю Удо коротко вздохнул. Помогая мне выбраться, он всё же отворачивал лицо, хотя никто на нас, по большому счету, и не смотрел. Проходящие мимо, конечно, понемногу косились, но активного интереса не проявляли — для всех непосвящённых морок продолжал работать, и герцога не узнавали, а моя внешность не вызывала ажиотажа.

Оставив меня осматриваться, он подал руку Мирабелле, и мне показалось, будто она что-то быстро шепнула ему на ухо.

Прямо сейчас вдумываться в подобное мне откровенно не хотелось.

Хотелось лечь и закрыть глаза, чтобы снова проснуться в доме лесника и чувствовать себя… любимой?

Вот что чертов герцог сказал мне в пещере.

«Тогда я буду любить за двоих».

Эта фраза, оброненная будто невзначай, всплыла в памяти так ярко, что мне пришлось схватиться за повозку, сдерживаясь от желания развернуться к нему немедленно и каким-то, мне самой неизвестным пока способом удостовериться, что это была не более чем игра слов.

В противном случае получалось даже для нас двоих слишком омерзительно.

Не обольщаясь насчет человеческих качестве герцога Удо Керна, я всё же не ждала, что он упадёт до подобного.

При мысли о прошлой ночи теперь начинало мутить, а всё, что я успела себе вообразить, казалось жалким и отвратительным. Как будто купилась на откровенное враньё.

— Ханна, — герцогиня коснулась моего локтя, и я едва не вздрогнула. — Идём.

Она стояла рядом, очевидно оттеснив Удо плечом, и смотрела с таким сдержанным беспокойством, как будто умела читать мысли.

А может и правда теперь могла. В конце концов, этот человек не был ей чужим, а учитывая его связь со мной…

Ту связь, которую нужно было разорвать как можно быстрее, если дело повернулось так.

Бессмысленно было спрашивать прямо, на кой черт потребовалось смеяться надо мной настолько глупо. Мы прекрасно трахались к обоюдному удовольствию, не забивая ни себе, ни друг другу головы ерундой, да и разницу между мной и романтичной девственной аптекаршей или дочкой лорда он понимал прекрасно.

Как бы там ни было, отыгрывать назад стало поздно. Я уже была здесь, и любое недовольство отдавало бы как минимум чудовищной неблагодарностью. Значит оставалось только сцепить зубы и помолчать до тех пор, пока не придумаю, как убраться из этих мест незаметно, быстро и подальше.

Внутреннее убранство замка оказалось соответствующим положению его хозяев — дорогим, но не вычурным, сдержанным, по-настоящему красивым, но мне захотелось втянуть голову в плечи.

Мирабелла поднималась по лестнице первой, и я разглядывала её спину, лишь бы только не смотреть на Удо.

Даже на таком сроке ей удавалось сохранять превосходную осанку, хотя корсаж она и не носила. В крестьянском платье и с простой причёской она всё равно оставалась герцогиней, и я впервые задумалась о том, как много значит правильный выбор. А ещё — о том, что у меня самой за двадцать восемь лет жизни возможности выбирать не было никогда.

Это были неправильные, неуместные и ненужные мне сейчас мысли, поэтому когда мы остановились я обрадовалась по-настоящему.

Широкий коридор расходился в две стороны, и Мирабелла кивнула Удо, указывая налево.

— Твои покои готовы. Я почистила одежду, так что с образом оборванца ты, надеюсь, попрощаешься.

— Всё ещё мои? — он оглянулся, посмотрел в том направлении, которое она указала, а потом снова задержал на ней внимательный взгляд, так плохо сочетающийся с кривой полуулыбкой.

— Разумеется, — Мирабелла пожала плечами, словно он спросил невесть какую глупость. — Госпожа Ханна разместится в бывших моих комнатах, думаю, там будет удобнее всего. Найдешь, если станет нужно.

Удо улыбнулся шире, соглашаясь, но я видела, как он был напряжён. Ещё сильнее, чем стоя у повозки часом ранее.

— Значит, герцог в отъезде?

Тему он перевёл как нельзя удачно, и Мирабелла это приняла. Должно быть, она тоже не была готова ступать на столь тонкий лёд

— В Северной стороне была засуха. Он должен вернуться сегодня к ночи.

— Как я понимаю, его ждёт большой сюрприз. Точнее, два.

Она вскинула бровь, как будто ожидала пояснений, потом качнула головой:

— Учитывая, как эффектно ты появился, едва ли. Тут содрогнулось всё, что дрожать не должно.

— А посвятить его в подробности ты не посчитала нужным.

— Приедет — поговорите.

Удо кивнул, в самом деле признавая её правоту, и задумчиво потер подбородок.

Молчание начинало затягиваться, и герцогиня снова мягко коснулась моей руки.

— Идём.