Возвращайся, сделав круг. Книга 1 - Ирина Тигиева
— Останемся на ночь здесь. Дэйки, позаботься о ночлеге, — и, так и не оглянувшись, исчез.
Я тяжело вздохнула. Два дня прошло после жутких событий на Гион Мацури. Мы двинулись дальше сразу после проявленного ёкаем милосердия. Я бросилась ему навстречу, едва он появился, собираясь поблагодарить… но Иошинори-сама даже не удостоил меня взглядом. Ни тогда, ни потом. Вообще ни разу за эти прошедшие дни… Я будто снова оказалась в начале нашего знакомства, когда величавый ёкай едва замечал моё присутствие. Но сейчас он не просто не замечал меня — я словно перестала для него существовать, превратившись в бесплотного юрэя. И сейчас меня это ранило… очень ранило, глубоко и болезненно…
— Не нравится мне здесь, — проворчал Дэйки. — Лучше бы перебрались на тот берег и затерялись в горах.
— Почему? — я проглотила подступившие к горлу слёзы и погладила дремавшего на руках Камикадзе.
— Сам не пойму. Но что-то будто давит со всех сторон, — он повёл носом. — Ничего. Никаких запахов, кроме тины.
— Тебе помочь? — я кивнула на его неразлучный узел.
Дэйки с удивлением воззрился на меня и тут же покатился со смеху.
— Могла бы, например, расстелить свою собственную постель… — обиженно уточнила я.
— Эх, Момо! В последние дни ты сама не своя. Но не настолько же, чтобы опуститься до выполнения работы слуги!
— Ты ведь знаешь, в моём мире я делала всё сама.
— Но в тот мир ты больше не вернёшься, поэтому забудь, что ты там делала. Кроме того, узнай об этом Иошинори-сама, наказания не миновать, несмотря ни на какие уговоры!
— Как будто Иошиори-сама есть до этого дело… — прошептала я и, подхватив яйцо, двинулась к воде.
Солнце село, мы с Дэйки поужинали и разошлись по циновкам. Ёкай так и не появился. Я долго лежала без сна, прислушиваясь к сопению Камикадзе и далёким крикам сов. Интересно, сколько времени прошло в моём мире? Месяц, полтора, два?.. Дэйки упомянул, что время «здесь» и «там» может протекать совершенно по-разному. «Здесь» могут пройти месяцы, «там» — дни, и наоборот. Я очень надеялась на первый вариант. Но кто знает? А вдруг я повторю судьбу легендарного Урасимы Таро[1] и обращусь в прах, едва ступлю на землю моего мира?.. Но, с другой стороны, что меня здесь держит?.. Кроме Камикадзе… Совершенно непрошенно перед глазами возникло лицо Иошинори-сама, равнодушное, лишённое всякого намёка на эмоции… И как меня так угораздило?.. Почему не могла ограничиться в своих привязанностях только Камикадзе и Дэйки? Мысли продолжали роиться в голове, причиняя почти физическую боль, и я не выдержала. Осторожно соскользнула с циновки и крадучись подобралась к самой кромке воды. В чёрной глади озера ярким серебряным пятном отражалась луна. В кустах за спиной мелькали светлячки и пели цикады. Воздух был тёплым и ласкающим. Если б только мне удалось заснуть и проснуться свободной от горечи и тоски…
— Момо?
Я подскочила от неожиданности и выдохнула:
— Дэйки… Ну и напугал ты меня…
— Что случилось?
— Не могла заснуть, — я неуверенно улыбнулась. — А ты возвращайся на циновку, я никуда не денусь, обещаю.
Но лис уже присел рядом, вглядываясь в моё лицо.
— Ты плакала?
— Пока нет. А должна?
— Что происходит? Я тебя просто не узнаю.
— Последствия Гион Мацури, психологическая травма… Пройдёт рано или поздно.
— Уверена, что дело в этом?
Отвернувшись, я уставилась на тёмную гладь озера.
— Твой господин не знает прощения, да?
— Мог бы догадаться, причина в этом, — хмыкнул Дэйки. — Но он смягчится. Просто злится и всё.
— Злится? — выпалила я. — Я уже попросила прощения, в буквальном смысле — на коленях! Что ещё он от меня ждёт?
— Тш-ш… — Дэйки приобнял меня за плечи. — Не вопи на всю округу.
— Я устала от ваших порядков! Устала от высокомерия твоего господина и твоей готовности всё ему прощать! Устала от собственной слабости и неспособности что-либо изменить! От зверств местных «людей», от бесконечных ограничений и запретов… Я хочу обратно! В реальность, где знаю, как себя вести и как себя защитить…
Голос сорвался, и, как следовало ожидать, я разревелась. Дэйки, явно растерявшийся в первый момент, прижал меня к груди.
— Момо… Аими… пожалуйста, не… плачь… Твои слёзы ранят меня в самое…
— Скажи лучше «раздражают»… — всхлипнула я.
— Нет, — возразил он. — Совсем нет…
Лис утешающе гладил меня по спине и волосам. И вдруг, ощутив прикосновение на шее, я поняла, что по коже скользнули человеческие пальцы, а не лисьи лапы.
— Дэйки… — пробормотала я, подняв на него глаза.
Он мимолётно улыбнулся и тихо произнёс:
— Аими.
Я угадала его следующее движение, прежде чем он наклонился. Но всё же не успела отодвинуться, и его губы очень робко, с невероятной нежностью прильнули к моим… Наверное, этого следовало ожидать. Почти с момента моего появления в этом мире мы с Дэйки были неразлучны, делили буквально всё, вместе ели, спали, даже купались. Я очень привязалась к нему — больше, чем могла представить в начале нашего знакомства. Но упорно не признавала признаки его привязанности ко мне, относя их к простому флирту. И вот теперь…
— Дэйки… — я мягко отстранилась от его губ.
Он ласково погладил меня по мокрой от слёз щеке.
— Это сильнее меня, Аими. Я знал многих женщин, но для меня ты — лучше всех. Только ты заставляешь меня улыбаться, а сердце трепетать. Твоя доброта… никогда не встречал ничего подобного. То, как ты заступалась за меня, как обращаешься с этим маленьким паразитом… От тебя исходит тепло, словно от горящей свечи. И имя «Аими» тебе подходит. Ты очень красивая… я лукавил, когда утверждал обратное, — он тихонько вздохнул и легко прижался лбом к моему. — Знаю, ты предназначена господину… но всё равно не могу не вздыхать по тебе…
Не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько смущённой. Отчаянно пыталась придумать, что сказать, но в голову ничего не шло, кроме одного:
— «Предназначена господину»… Это не так… Ты и Тецуо, вы оба ошибаетесь. Твой господин действительно заботится обо мне, но тому есть причина. Это я освободила его от заклятья. И, пока силы его не восстановятся полностью, он может снова обратиться в камень — если я погибну.
На лице Дэйки читалось смятение.
— Я подозревал нечто подобное, но… — он запнулся.
— Как только Иошинори-сама восстановится, я вернусь домой, — добавила я. — Мне будет тебя не хватать.
— Не думаю,
