Канарейка Великого князя - Ольга Геннадьевна Росса
— Господин с зелёными глазами, — бросил он фразу и побежал к лестнице.
Сердце забилось чаще — только одного господина с зелёными глазами я знала. Быстрее дошла до своей комнаты и развернула послание.
«Жду вас в беседке у пруда. Сейчас» , — и больше ничего. Пётр ждёт меня? Зачем? Может, у него созрел новый план обмена?
Я посмотрела на часы — без четверти двенадцать. Вряд ли великий князь скоро появится, будет ждать, когда в замке все утихнут. Накинула шубу, надела шляпку, сапожки и поспешила выйти через чёрную лестницу для прислуги.
Пруд находился недалеко, но идти в темноте то ещё испытание. Двигалась я медленно и осторожно, только благодаря белеющему в темноте снегу смогла сориентироваться. Сердце предвкушало встречу. Я чувствовала, что иду в правильном направлении, словно нас с Каховским связывала невидимая нить. Увидев чёрный силуэт беседки, разволновалась. А вдруг там не Пётр?
Но не успела я дойти до неё, как из темноты возникла знакомая фигура.
— Пришла… — облегчённый вздох, и крепкие руки сковали мою талию, притянув к мужчине. — Я чуть с ума не сошёл.
Я поддалась внезапному порыву и обняла Петра в ответ, прижимаясь крепче.
— Как твоё плечо? Болит? — он нежно гладил меня по больному месту, и сразу стало легче от его прикосновений. — Прости, что не сберёг тебя.
— Ты тут при чём? Это всё Протасова, ведьма. Она стегнула мою лошадь, и та понесла, — шептала я, ощущая тепло его тела через ткань пальто.
— Знаю, видел. Я был рядом под мороком отвода глаз, наблюдал издалека. Решил не ждать тебя на развилке, как чувствовал, случится что-то, — тихо говорил Пётр, но в его голосе слышалось напряжение. — Когда лошадь сбросила тебя, я подхватил твоё тело магией, замедлив время, чтобы ты не ударилась, но от волнения не смог удержать долго. За это и прошу прощения.
— Так это ты? Значит, мне не показалось, что я слишком медленно падаю? — его признание удивило меня. — Если бы ты не помог мне, я могла бы покалечиться сильнее. Спасибо большое…
Я сама потянулась к нему, и наши губы встретились в нежном робком поцелуе, но голова от него пошла кругом. Что я делаю?
— Он целовал тебя? — хриплым голосом спросил мужчина, когда его губы отпустили мои.
— Кто? — не сразу сообразила я, о ком речь.
— Великий князь. Я был далеко и не мог видеть всего, но ощутил жуткую боль в запястье, — сдержанно процедил он. — И понял, что он не просто касается тебя…
— Михаил Павлович был очень настойчив… — воспоминания о том неприятном поцелуе развеяли ауру романтичности от нашей ночной встречи.
— Насколько настойчив? — бесцветным голосом произнёс Пётр.
— Он обещал прийти этой ночью ко мне… — я не стала скрывать правду.
— И что ты сказала ему?
— Я не успела ответить, — опустила голову, чувствуя себя полной дурой. И вдруг меня сгребли в охапку, сжимая до хруста костей.
— Он не получит тебя, — горячо выпалил Пётр. — Ты только моя, Оля! Я увезу тебя прямо сейчас!
— Сейчас? — ахнула я, услышав тихое конское ржание. — А как же Алединская?
— Что-нибудь придумаю, но я не собираюсь отдавать любимую кому бы то ни было, даже самому великому князю!
Любимую?! У меня чуть сердце не выскочило от этого слова.
Глава 33. По пути
Пётр усадил меня на лошадь и сам умостился позади. Я прижалась к нему, оказавшись в его объятиях, и даже ощущала, как бешено бьётся чужое сердце под пальто. У меня самой адреналин зашкаливал в крови. Не спеша мы двинулись вглубь сада, объезжая тёмный замок.
— Куда мы едем? — тихо спросила я всадника.
— В Петербург, но на ночь остановимся на постоялом дворе, а утром отправимся в наёмном экипаже, — горячо прошептал мужчина возле самого моего уха. — Лошадь не сможет везти нас несколько часов кряду.
— Хорошо, — я сидела боком, повернув голову к Петру и одной рукой обняв его за шею. Горячие губы нежно коснулись моих, и я поняла, что готова сбежать с ним хоть на край света. Мы долго целовались, не в силах остановиться. Я очень соскучилась по нему, его рукам, которые отпустили поводья и крепко меня обнимали. Лошадь шла сама по тёмной дороге, зная путь домой.
— Безумство, — едва дыша произнесла я, когда поцелуй прекратился.
— Согласен. Но я люблю тебя, Оля, и ничего не могу с этим поделать, — вздохнул мужчина. — Теперь я уверен, что Высшие силы перенесли тебя сюда неслучайно.
Сердечко опять учащенно забилось в груди.
— Я тоже тебя люблю, — призналась я в ответ, положив голову ему на грудь. Пётр наконец-то подобрал поводья, а я наслаждалась ароматом осеннего дождя, который окутывал меня, забирая в свой плен.
— Моя нежная, — ласково шептал он.
Ехали мы до постоялого двора около часа. Пётр рассказал, что отправил Ольгу обратно в особняк барона Штейнгеля и вот только недавно вернулся оттуда. По его уставшим глазам было видно, что скакать несколько часов без остановки ему было нелегко. Торопился ко мне как только мог.
Всю дорогу мы обнимались, иногда страстно целуясь, и я уже предвкушала совместную ночь. Деревянное здание показалось в темноте на дорожной развилке возле небольшой деревушки, названия которой я не знала.
Одноэтажный трактир встретил нас полумраком, свечи тут явно экономили. Посетителей было немного, всё-таки ночь на дворе давно. Пахло сивухой и запечённым картофелем. Я накинула на голову капюшон, скрыв пол-лица. Пётр проводил меня в коридор, где располагались комнаты для постояльцев, и мы прошли в самый дальний номер.
— Прошу, — мужчина отпер дверь ключом, приглашая меня в темноту. — Сейчас зажгу свечи.
Я шагнула внутрь. В углу стояла печка, в ней ещё догорали дрова. Пётр открыл дверцу и протянул лучину к тлеющим углям. Тонкая палочка быстро загорелась, с помощью неё мужчина поджёг свечи на столе. Комната сразу приобрела очертания, и я огляделась, скидывая капюшон с головы. Низкий потолок с балками, два узких окна с короткими шторками, широкая деревянная кровать, застеленная лоскутным покрывалом.
— Здесь не так шикарно, как во дворце, но чисто, тепло и сквозняков нет, — Пётр шагнул ко мне, помогая снять шубу. — Кровать, к сожалению,
