Судьба магии - Бет Рэвис
Рохус, находясь во главе стола, прочищает горло:
– Лизель, дорогая, если ты не готова предоставить нам эту информацию, мы поищем ее в другом месте.
– Она в порядке… – начинаю я.
В тот же момент вмешивается Корнелия:
– Дайте ей возможность…
Лизель вскакивает на ноги, хлопает ладонями по столу и бросает на Рохуса такой пронзительный взгляд, что тот откидывается на спинку стула, а его брови взлетают к линии редеющих седых волос.
– Все началось, – говорит Лизель низким голосом, похожим на рычание, – в Бирэсборне.
Я прикусываю нижнюю губу. Больно.
Похоже, мои опасения относительно того, что Лизель будет нервничать из-за этой встречи, были напрасны. Лизель говорит тихо вовсе не для того, чтобы скрыть свое беспокойство.
Она… готовилась.
Филомена вздыхает, держа в руке перо над чистым листом бумаги.
– Да, мы прекрасно знаем, откуда вы родом, – но нам нужны подробности вашего путешествия к Источнику, чтобы составить исторический отчет обо всем, что произошло. Нам нужны только подробности, так что тебе не обязательно…
Лизель широко разводит руками, выражение ее лица становится мрачным.
– День был прохладный. Холодный. Леденющий. Воздух еще не совсем зимний, но не совсем осенний. О! Ветер…
Корнелия прикрывает рот рукой, борясь с улыбкой.
Я даже не пытаюсь подавить свою. Я улыбаюсь еще шире, забыв о головной боли, когда Лизель прижимает руку к груди и покачивается.
– Утро было чудесное, как и любое другое! Пока мой ненормальный кузен не напал на нашу деревню и не похитил меня.
Ее голос срывается, она заглядывает в свои записи, и сердце у меня тут же сжимается, улыбка сползает с лица.
Хорошо, что она способна посмеяться над всем тем, через что мы прошли. Это ее способ примириться с произошедшим, и я не могу выразить, насколько благодарна Бригитте, которая вдохновила Лизель написать собственную историю. И хотя я думала, что история будет более… откровенной… чем то, что требуется Совету для отчетов, я не могу отрицать, что что-то в моей душе смягчается и тает при виде того, как Лизель с упоением наслаждается своим повествованием.
– Ах, – снова начинает она. – Я хотела сказать… о! Вы бы видели ужас, который его гнусный отряд хэксэн-егерей обрушил на наш ничего не подозревающий ковен! Барьеры пали, когда были разрушены… – Она запинается. Бросает на меня взгляд, и я едва успеваю это заметить, но Лизель взмахивает руками, изображая что-то неосязаемое. – Силами! Таинственными силами…
– Ты имеешь в виду другого своего родственника, кузину, – поправляет Филомена. – Мы знаем, что Фридерика сняла защитный барьер вашего ковена, тем самым позволив Дитеру и его хэксэн-егерям напасть. Не пытайтесь скрыть ее роль в…
Лизель вздыхает, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.
– Гнусный коммандант похитил меня! Меня увезли далеко-далеко, через дикие земли, через непроходимые леса и бурлящие реки…
– Лизель, – делает очередную попытку Рохус, – нам нужно только…
– …в Трир! В столицу гнусных хэксэн-егерей. Там я была заключена под стражу, несправедливо, стоит добавить, по прихоти моего гнусного кузена… – Она замолкает. Прищуривается. Возможно, осознает, что слишком часто произносит слово «гнусный», и хмурится, прежде чем снова уткнуться в свои заметки. – Но все это только для того, чтобы меня спасла от неминуемой смерти моя кузина! Моя… не путайте с кузеном. Тот гнусный. Это его сестра. А с ней был ее загадочный воин!
У меня сжимается сердце, но я не могу не хмыкнуть. Я бы многое отдала, чтобы Отто допустили на это заседание Совета, а не отправили на какое-то, очевидно, важное испытание Гренцвахе. Теперь мне остается только представлять выражение лица Отто, если бы он услышал, как его называют «загадочным».
Лизель пренебрежительно взмахивает рукой:
– Он не важен для истории. Сначала он мне не понравился… – Она на мгновение задумывается, затем решительно качает головой: – Нет, все же без него история получится лучше…
– Он был частью вашего путешествия, – вмешивается Рохус. – Нам нужно услышать также и о его вкладе в это дело.
Лизель надувает губки:
– Но он же ничего не сделал. Разве что вырезал мне собачку. – Она снова задумывается. – Хорошо. Думаю, этот его вклад неплох.
Это была собака? Я помню, Отто говорил, что собирался смастерить лошадь.
– Ты не можешь исключать его из повествования только потому, что тебя он не устраивает, – настаивает Рохус. – Мы должны услышать все, что произошло. Всю правду.
Я бросаю на Рохуса недоверчивый взгляд. Почему его так интересует роль Отто в этой истории? Им необходимо разобраться в деталях, как и утверждает Рохус, – или же они надеются выведать что-то, что смогут использовать, чтобы очернить Отто, вопреки тому, что он является избранным для меня воином?
– По правде говоря, – Лизель растягивает второе слово, – возвращаясь к необжитым краям, через которые мы шли! – Она резко отстраняется от стола и начинает расхаживать перед высокими окнами, из которых видны уходящие вдаль верхушки деревьев заповедного Источника. – Через непроходимые леса и бурлящие реки… мы плыли на крошечной лодочке, она была вот такой маленькой. А вода леденющей! Теперь уже была зима во всей своей беспощадной красе… Фрици мыла мне волосы, и те застыли…
– Я не… – Я замолкаю. Вспоминаю то время.
Хорошо. Возможно, я действительно мыла Лизель волосы. Но мы были страшно грязные, когда чудом спаслись после взрыва в базилике, где в заключении находилась сотня невинных людей, которых мой брат намеревался сжечь в Трире. Смыть пепел и грязь с волос, пусть и морозной речной водой, было необходимо.
Не могу поверить, что именно об этой подробности вспоминает Лизель. Не о том, как наши жизни висели на волоске. Не о том, как ночами мы сидели вокруг тлеющего костра, тревожась, что треснувшая в темноте ветка предвещает приближение Дитера, который следует за нами.
Нет. Худшим, что нам пришлось пережить, были замерзшие волосы.
– Дитя, – Филомена потирает переносицу. – Мы согласились дать тебе возможность составить официальный отчет, но нам и правда нужны только подробности о том, где вы были, с чем столкнулись и как выжили. Твое же представление очень…
– СТАРУХА! – взвизгивает Лизель. – Не Старица, конечно, не Абноба. А пожилая женщина. В маленьком домике под Баден-Баденом. Мы зашли к ней, а она посадила нас в яму из колючек и костей.
Я хмурюсь:
– Лизель, старуха нас не ловила.
– И Фрици! – Она резко поворачивается ко мне. – Фрици использовала силу своей магической связи с Источником и освободила нас от шипов! Растения подчиняются ее приказам, она может управлять зеленью!
– Я не…
– И это было еще не самое худшее, с чем мы столкнулись! – Лизель запрыгивает на стул, ее светлые косички раскачиваются за плечами, голубые глаза блестят, а лицо краснеет. – Мы отправились в Баден-Баден. Я, Фрици
