Саймон - Анна Есина
— Привет, Горыныч, — Игнат вышел из машины и шагнул навстречу сиамским близнецам.
— Здравствуй, Игнат, — горько вздохнув, молвила правая голова.
— И тебе вечерка душевного, — чуть более радостно возвестила левая, потом обратилась к правой. — И почему ты первым заговорил? Сейчас мой черёд быть главным.
— Да с чего бы? — с ходу накинулась на него тоскливая половина. — Ты решал, что мы будем есть на ужин, разве нет?
— Это было в обед, дубина ты стоеросовая! А с ужином мы так и не договорились и ели каждый своё!
— Так-так, ребятки, спокойно! Давайте в машине обсудим, кто что кому должен. У меня для вас сюрприз припасен, — Игнат вклинился в бесконечный диалог Горыныча с самим собой.
— Надеюсь, приятный? — недовольно буркнул тот, кто казался пессимистом.
— Само слово «сюрприз» предполагает приятность, — ответила ему правая голова. — А неприятности так и зовутся — неприятностями.
— Тебе бы в школе преподавать с такими познаниями, — лихо отбила подачу левая половина. — Так и слышу это трактование: «Вода — она, знаете ли, мокрая, а соль — солёная».
— Парни! — зычно окликнул Игнат. — А ну живо в машину, поедем на праздник.
— Какие по ночам праздники? — печальный Горыныч воззрился на Игната.
— Не обращай внимания на этого брюзгу, — благостно настроенный «правый» уже сделал шаг к машине, но левая часть тела всячески сопротивлялась движению.
— Что ещё за праздник? — артачилась левая голова. — Мы уже ко сну готовились.
— Поспишь после, ну же, шевелись, старая колода!
Под напором второй половины и не без помощи Игната Горыныча всё же удалось устроить на заднем сиденье.
— Вернёмся к полуночи, — сообщил вампир и надавил на педаль акселератора. — Парни! Пристегнитесь, прокатимся с ветерком!
Правый взял ремень и передал близнецу, тот без лишних слов вставил его в держатель.
Кира с удивлением посмотрела на пассажиров, потом перевела взгляд на босса.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Поезжай к Семёну, его тоже велено привезти.
Глава 14
Хрустальные люстры заливали зал переливчатым светом, отражающимся в зеркалах, обрамлённых чёрными с золотом рамами. Бархатные портьеры глубокого бордового цвета скрывали окна, создавая атмосферу интимности и тайны. Винтажные столики с массивными ножками соседствовали с изящными кушетками, обитыми атласом цвета ночи.
Зеркальные стены множили блеск бесчисленных свечей, расставленных в золочёных канделябрах. Геометрические узоры в стиле ар-деко украшали потолок.
Столы манили угощениями на любой вкус. Здесь были и многоярусные подставки с экзотическими фруктами, и серебряные подносы с деликатесами, и горки бокалов, играющих всеми оттенками рубинового. А разнообразие гастрономических изысков соблазнило бы даже самых искушённых. Икра в золотых розетках, чёрные трюфели на ломтиках белого хлеба, канапе с фуа-гра, коктейльные креветки в соусе из шампанского.
Барная стойка сияла хрусталем бокалов и бутылками элитных напитков. Бармены творили своеобразные коктейли: кроваво-красные «Мятные джулепы», золотистые «Мартини» с каплей яда, «Френч 75» с искрами адского пламени. Официанты в ливреях предлагали гостям шампанское, пузырящееся алым.
Джазовый оркестр играл томные мелодии, вплетая в них звуки адской симфонии. Танцпол был заполнен парами, кружащимися в чарльстоне. Азартные игры велись на проклятые души, а карточные столы ломились от золотых монет.
В воздухе витал аромат роз и амбры, смешанный с запахом дорогого табака. Каждый шорох платья, каждый звон бокала, каждый смех — всё здесь пропиталось роскошью, пороком и тёмной магией. Дана, хозяйка вечера, царствовала над этим демоническим балом, словно королева преисподней.
Избранные гости съехались из самых отдалённых уголков ада, чтобы принять деятельное участие в этом параде инфернальной элиты.
Барон Вальпургус считался древним аристократом. На его коже цвета обсидиана играли отблески адского пламени, а пальцы оканчивались когтями, скрытыми под перчатками из драконьей кожи. В волосах запутались искры вечного огня. Его смех походил на звон цепей в казематах бездны, а каждое движение оставляло за собой шлейф из чёрного дыма.
Рядом с ним пританцовывала графиня Мортем — воплощение смерти в образе прекрасной женщины. Её платье было соткано из теней умерших душ, а украшения — из костей падших ангелов. Взгляд замораживал кровь в жилах, а прикосновения оставляли следы из пепла.
Магистр Некрос сидел за покерным столом. То был древний некромант с глазами, полными осколков разбитых миров. Его посох из кости дракона венчал череп древнего демона.
Леди Этернус — чародейка в наряде оттенка лунного света чуть поодаль лакомилась свежайшими устрицами.
Лорд Вечность величественно расхаживал по залу — бессмертный лич в облачении из костей и золота. За ним грациозно плыла его супруга — древняя лича в траурной чёрной мантии. Корона из костей забытых богов украшала волосы, в которых запутались искры вечного холода.
Каждый из гостей считался порождением тьмы и был частью великого спектакля, где смертным отводилась роль зрителей, призванных по достоинству оценить их адское великолепие.
Кира первой вошла в зал, оглядела присутствующих и без труда отыскала глазами мать. Ринулась вперёд, но крепкая рука Игната удержала от ошибки.
— Они даже не пытаются выглядеть по-человечески, — прищёлкнул языком Семён.
— И это нам на руку, — с хитрой улыбкой сказал Игнат и обернулся к Горынычу со словами, — ну, что я тебе говорил? Тут настоящая вечеринка!
Сросшиеся сиамские близнецы дико вертели головами, силясь охватить масштаб и величие праздника. Носы и рты двигались синхронно, впитывая в себя тягостную атмосферу инфернального пиршества и смакуя запахи копоти и тлена.
— Да-а, размах! — с благоговением высказалась одна голова.
— Людишкам лучше держаться поодаль! — хохотнула вторая.
Теперь уже сложно было понять, где находится апатичная половина, а где в диалог вступает жизнерадостный близнец. Горыныч будто повеселел весь целиком.
Их появление не осталось без внимания. Музыка стихла, официанты замерли, гости обратили тошнотворные рыла к вновь прибывшим. Дана застыла посреди танцплощадки, потом вывернулась из объятий своего убийственно ужасного кавалера и засеменила к детям.
— Вот и виновники торжества! — глубоким грудным голосом возвестила она. — Дорогие гости! Спешу представить вам моих детей. Кира, моя отрада и услада для глаз! — она обняла дочь, застывшую посреди зала мраморным изваянием. — Позволь представить тебя твоему суженому!
Из толпы выступил герцог Теней — воплощение мрака в образе прекрасного мужчины во фраке. Едва он сделал шаг в сторону Киры, Игнат зарычал, да так, что жалобно вздрогнули хрустальные люстры под потолком.
Кира невольно отступила, а в следующий миг подле неё стоял уже не Игнат, но его истинное воплощение — древний вампир.
Тело Игната преобразилось с такой силой, что воздух вокруг затрещал от напряжения. Мышцы вздулись, словно наполненные расплавленным серебром, под идеально сидящей белой футболкой проступили очертания нечеловеческой мощи.
Его кожа стала
