Няня из другого мира - Анастaсия Бран
— Элиза, объясни, наконец, что случилось! — требовательно произнес маг.
Я взглянула на него с отчаянием, чувствуя, как язык буквально прилип к нёбу. Проклятая клятва не давала произнести ни слова. Раден, внимательно наблюдая за мной, казалось, быстро все понял.
— Барон? — уточнил он.
Я кивнула.
— Шантаж?
Еще один кивок.
— Но ты не можешь рассказать?
Я снова беспомощно кивнула.
Раден мрачно вздохнул, скрестив руки на груди.
— Есть способ преодолеть это? — тихо спросила я, с надеждой глядя на мага.
— Только если кто-то сможет снять с тебя клятву. Тот, кто обладает очень сильной магией… — задумчиво произнес он и многозначительно посмотрел на диван, где мирно спала Аннабель.
— Нет! — мгновенно вскочила я на ноги. — Я не позволю рисковать ей!
— Я и не предлагаю. Для нее это слишком опасно, — согласился Раден, — но других вариантов пока нет.
Я беспомощно опустилась обратно в кресло, чувствуя себя полностью разбитой. Мысли путались, и я не понимала, что делать дальше.
Внезапно внизу раздался звонок в дверь, резкий и настойчивый. Раден выглянул в окно и бросил на меня сочувственный взгляд:
— Кажется, ваш граф пожаловал. И он, похоже, не в духе.
Я тяжело вздохнула.
Ну что, Элиза, пора вспомнить про актерские таланты и набраться сил. Сердце мучительно сжалось при мысли, что придется снова лгать Дариану. Но пока выбора нет.
— Перед смертью не надышишься, — сдавленно выдохнула я, готовясь к неизбежному.
Глава 43
Когда входная дверь дома Радена распахнулась, и в гостиную вихрем ворвался Дариан, мое сердце на мгновение замерло, а после сорвалось в безумный галоп. Лицо графа было холодным и непроницаемым, однако я слишком хорошо знала его, чтобы обмануться этим кажущимся спокойствием. Глаза его сверкали ледяным огнем, губы были сжаты в тонкую, почти бесцветную линию, а напряженность исходила от него волнами, словно приближающаяся буря.
— Аннабель, — с облегчением вздохнул он, увидев спящую дочь на диванчике, и тут же его взгляд метнулся ко мне. — Элиза, что все это значит?
Я поднялась на дрожащих ногах, понимая, что сейчас, именно сейчас должна проявить невероятную выдержку и придумать хоть сколько-нибудь убедительное оправдание.
— Простите, ваше сиятельство, мы... увлеклись занятиями, и Аннабель задремала прямо здесь, — голос мой звучал почти спокойно, но сердце билось так, что казалось, это было слышно даже магу, который с легким любопытством наблюдал за происходящим.
Граф молча перевел взгляд на охранников, все еще выглядевших ошарашенными и потерянными. Бровь мужчины взлетела вверх в немом вопросе, который я так боялась услышать вслух.
— Все в порядке! Правда-правда! — протараторила я, избегая прямого взгляда Дариана.
— Увлеклись, значит, — повторил он тихо, с нажимом, и от этого мне захотелось забиться в угол и закрыть уши руками. — Что ж, пора домой. Аннабель устала, как и вы, полагаю…
Я коротко кивнула, хоть напряжение спадать не спешило… Я прекрасно понимала, что Дариан держит лицо перед Раденом и явно не станет закатывать скандал, а вот дома… Меня явно ждет серьезный разговор.
В карете, направляющейся обратно в поместье, повисла тяжелая, удушающая тишина. Дариан сидел напротив меня, опираясь локтем на подлокотник и прикрыв рот рукой. Только легкое подергивание его напряженной челюсти и угрюмый взгляд в окно говорили мне о том, насколько он раздражен и взбешен происходящим. Время от времени его взгляд соскальзывал ко мне, и я каждый раз вздрагивала, чувствуя, как его молчаливый вопрос буквально прожигает насквозь.
— Элиза, — наконец произнес он, так резко, что я невольно подскочила на сиденье. — Я не слепой и уж точно не дурак. Что произошло на самом деле?
— Это досадное недоразумение, — с трудом прошептала я, отводя глаза в сторону. — Прости, я была невнимательна и не уследила за временем. Аннабель устала, я решила, что лучше дать ей отдохнуть там.
— Хватит врать! — голос Дариана прозвучал холодно и резко, как удар плети, и от него я едва не вскрикнула. — Я вижу, что ты от меня что-то скрываешь! Я доверил тебе самое ценное, а ты… Элиза, я же вижу, что что-то не так!
Он резко замолчал, явно борясь с собственными эмоциями. В его голосе слышалась боль, а глаза выдавали гнев, страх и бессилие одновременно. Я же молчала, чувствуя себя предательницей, не в силах даже оправдаться.
— Просто доверься мне, — прошептала я, едва слышно. — Прошу тебя, Дариан… Я… я разберусь.
— Разберешься, — горько усмехнулся он и отвернулся, вновь уставившись в окно.
Когда карета, наконец, въехала во двор поместья, я едва не расплакалась от облегчения. Слуги поспешили к нам, встревоженные и обеспокоенные нашим поздним возвращением, и в их взглядах я читала немой вопрос. Особенно беспокоилась Фелиция, тихо и без слов поддерживая меня за локоть, словно понимала, что произошло нечто страшное.
Аннабель быстро уложили, и я почти выдохнула, когда в мою комнату вошла Фелиция и тихо спросила:
— Элиза, что на самом деле случилось?
Я лишь покачала головой, не способная даже сейчас раскрыть рот из-за удушливой, невыносимой клятвы. Губы женщины сжались, но она кивнула с полным пониманием. Ну либо сделала вид…
Вечерний вызов к графу был неизбежен, и едва я получила весточку, на трясущихся ногах отправилась к нему. Вошла в кабинет, как на казнь, чувствуя, как сердце опускается куда-то вниз. Дариан метался из стороны в сторону, словно загнанный зверь, и при виде меня замер.
— Элиза, — произнес он тихо, сдерживая эмоции, — неужели ты настолько не доверяешь мне? Почему ты не хочешь рассказать правду? Кого ты защищаешь?
— Я никого не защищаю! — отчаянно воскликнула я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Просто поверь мне и дай немного времени!
— Времени на что? — рявкнул он, сделав резкий шаг вперед и остановившись в сантиметрах от меня. — На то, чтобы потерять тебя и Аннабель?
Его голос дрогнул на последней фразе, и я подняла голову, пораженная тем, что увидела в его глазах — страх, боль и глубочайшую тоску.
— Я не могу потерять вас обеих, слышишь? — тихо сказал он, хватая меня за плечи и слегка встряхивая. — Что бы ты ни
