Соблазн - Лера Виннер
Провожать гостей мы вышли вместе, и теперь, стоя рядом с ним посреди залитого солнцем двора, я наконец позволила себе отметить, как ему шло все это — одежда, прическа. Герцогская цепь.
Не собираясь становиться герцогом, много лет прожив как простолюдин, лесник, чей-то слуга, вступив в титул, он был так органичен, что у меня захватывало дух.
Черное сукно сюртука особенно ярко подчеркивало, насколько они с Удо были похожи, и это было пугающе и восхитительно одновременно. Имея возможность сравнивать, я слишком хорошо понимала, что старший из братьев нравился мне гораздо больше.
Это были опасные, недопустимые, неуместные мысли, и я поспешила уйти, чтобы не давать им воли.
— Госпожа Мирабелла, — как самый изощренный и ловкий из охотников, Бруно позволил мне сделать несколько шагов по направлению к замку, и только после развернулся вслед за мной. — Есть срочные вопросы, которые нам необходимо обсудить. Уделите мне время? Если это, конечно же, не нарушит ваши планы.
Поднимаясь по лестнице вместе с ним, я с удивлением отметила и то, что нахожу в своём официально покойном муже всё больше достоинств, и одним из них оказалась предусмотрительность.
Все домочадцы знали, что врываться в герцогский кабинет допустимо только в случае осады или пожара.
А ещё у дальней стены в этом кабинете стоял широкий диван, на который Бруно уложил меня сразу же, не потрудившись даже запереть дверь.
Его губы, дразня, скользнули по шее к подбородку, а после — к виску, а ладонь сразу легла на грудь.
— Я соскучился, — он выдохнул это мне на ухо горячо и влажно, и я тут же забыла обо всех своих бедах, стягивая с него сюртук и сразу же принимаясь за рубашку.
За неделю я почти отвыкла от него, и так приятно было узнавать его заново, вспоминать, оглаживая ладонями плечи и сильную спину, спускаться цепочкой коротких поцелуев к сгибу локтя и не сильно толкать его в ответ, когда он ловил меня и укладывал обратно.
Ему нравилось оставаться сверху, чувствовать меня под собой и знать, что я согласна с ним фактически на что угодно, и я с радостью давала ему это ощущение, прижимая его к себе так легко разведённым для него коленями.
Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы именно Бруно снял с меня это изысканное, но всё же траурное платье, но не имея возможности и достаточно времени, чтобы раздеться полностью, приходилось довольствоваться доступным — распущенной шнуровкой и спущенной с плеча тканью.
Снова как в первый раз…
Только сейчас я без малейшего опасения тянула его за волосы, поторапливая, а он, — не иначе как для того, чтобы меня помучить, — медленно и нежно ласкал губами сосок.
Смятый подол мешал, Бруно дышал поверхностно и часто, и от нетерпения я уже готова была заскулить.
Именно этот момент он выбрал, чтобы поцеловать так, что у меня разом кончились и воля, и дыхание.
Падая затылком на мягкую обивку, я только смотрела на него, на этот раз, — как в последний, — стараясь разглядеть в подробностях, как это будет.
Как его ладонь скользнет вверх по моему бедру и остановится, замрет так, чтобы прямо под ней оказалась выступающая косточка.
Как пальцы пройдутся выше, поглаживая живот.
Как сосредоточен он будет, стараясь в этой сумасшедшей спешке поскорее справиться со своим поясом.
Ещё недавно казавшееся мне немыслимым и смущающим зрелище теперь завораживало, и Бруно воспользовался этим — подхватил меня под колено и поцеловал внутреннюю сторону бедра над ним.
— Черт побери!..
— Ругаешься как подружка лесника, а не как герцогиня, — он тихо засмеялся, а потом поцеловал выше.
— Ты…
Он заткнул мне рот новым поцелуем, и мгновение спустя уже был во мне.
— Бруно…
Он поймал губами своё имя на моих губах.
— Я рад торжественно тебе сообщить… — его дыхание сбилось сильнее, и он поцеловал меня снова. — … Что в ближайшую неделю одеваться тебе не придётся. Такое чудовище, как герцог Керн, может делать в своём замке что угодно. В том числе с бедной беззащитной вдовой…
Он начал двигаться сильнее и резче, так что я едва не подавилась счастливым смехом.
Недели разлуки мне хватило, чтобы не только стосковаться по нему, но и чувствовать его так ослепительно полно. Как будто мы провели вместе несколько лет, а не ночей.
— Мы ещё так много не пробовали. Например, сзади. Так, чтобы ты меня не видела и могла только предполагать…
На этот раз поцелуем заткнула его я, — потому что могла, и потому что об этом я не хотела слышать.
Не хотела загадывать и думать даже на секунду вперёд.
Тонкое кружево, украшавшие моё платье, затрещало под пальцами Бруно — у него, по всей видимости, просто кончилось терпение. Если мне эта неделя далась тяжело, то каково должно было быть ему…
Я качнула бёдрами, встречая очередное его движение, и он глухо охнул над самым моим ухом. Потом ещё раз, ещё и ещё.
Мне так нравилось это слышать, что я сжала его волосы сильнее.
— Значит, вот о чем герцог Керн думал все эти дни? Не о делах…
Бруно приподнялся так резко, что продолжить я уже не смогла.
Он окинул меня долгим и тёмным взглядом, и я заерзала под ним, потому что он почти вышел из меня при этом.
Задыхаясь, я смотрела на него, и не могла издать ни звука. Казалось, так продолжалось вечность, а потом Бруно вернулся ко мне. Подтянув моё колено к своему бедру, раскрыв для себя, он снова оказался внутри полностью.
Диван был достаточно удобным, чтобы на нём мог отдохнуть один человек, но слишком узким для двоих, и нам пришлось изворачиваться — мне прижиматься к нему, хватаясь за плечо, а ему — упираться ладонью в сидение.
Он двигался, ритмично, сильно, глубоко. Ослепительно правильно. От горячего, глушащего мысли и все прочие чувства удовольствия было некуда деться, и я плавилась в нём, мечтая только о том, чтобы это никогда не заканчивалось.
И все же растягивать момент у нас обоих не было сил. Только утолить первый голод, напомнить друг другу о том, насколько эта неделя отчуждения была… Игрой?
Бруно тихо-тихо позвал меня по имени, и я выгнулась под ним, срываясь первой.
Как будто в тумане я чувствовала, что ему потребовалась всего пару секунд, ещё несколько торопливых, уже откровенно рваных движений.
Сознание того, что благодаря мне он настолько терял самообладание и
