Жена Демона - Каролин Дейвуд

— В 18, подойдёт? Кафе "Монбарт" в центре, возле сквера.

Вот чёрт, он из сети вышел!

Ладно. Может пока что позанимаюсь на инструменте? Всё равно мне придётся это делать сегодня.

Я наливаю себе еще чаю и чуть не проливаю его по пути в комнату, потому что врезаюсь локтем в дверной проём. Боль медленно разливается по моей руке, неприятно пульсируя. Вечно со мной так, даже по прямой пройти нормально не могу.

Смотрю в очередной раз на телефон. Новых сообщений нет. Кладу его сбоку на инструменте и начинаю разыгрываться. Пальцы бегают бодро, как и всегда, а вот мысли витают вообще далеко отсюда...

Я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на своих пальцах как раз в тот момент, когда загорается экран телефона.

Превозмогая внутреннее желание остановиться и срочно прочитать ответ, я заставляю себя поиграть еще минут 15. Доигрываю, беру с фортепиано кружку и делаю глоток. Внутри всё трепещет от волнения. Трясущейся рукой я добираюсь до телефона и читаю ообщение "от него":

— Ты собралась сама добираться туда? Дорогу то найдешь хоть?

Это он на что намекает?!

Я уже начинаю писать гневное сообщение, с дерзким, на мой взгляд, ответом, но он присылает следом второе сообщение:

— Кидай свой адрес, заберу тебя на машине.

Честно сказать, я не ожидала, что он мне это предложит. На миг в голову закрадывается сомнение, но всё же я пишу ему свой адрес.

Мы договорились на 18 вечера.

Ох... если бы я только знала...Что ждёт меня...

В 17 я начинаю собираться. Нехотя думаю о том, что нужно ведь еще что-то написать маме...С работы она должна была прийти в 19, а я дома должна быть к 21. По маминым правилам. Хотя я и понимаю, что это кошмар просто. Тотальный контроль. Мне ведь уже 19 лет, а я еще ни разу даже нигде вне дома не ночевала. Ну, разве что, в лагере, в который я один раз в детстве ездила, и еще когда мы на конкурсы ездили. И то, в одной комнате с педагогом.

Отец ушёл от нас, когда мне было 9 лет. Мама работала, не покладая рук, и моим воспитанием занималась бабушка. Которая и заставила меня, кстати, играть на ненавистном инструменте. Но когда я подросла, мама внезапно вспомнила, что у неё есть дочь и начала заниматься моим воспитанием и становлением личности. Загоняя в жёсткие рамки. Хотя я и до неё в них была, но бабушка морально давила меня другими способами.

Ладно, оставлю маме записку, чтобы не выслушивать её преждевременную истерику по телефону.

Я пишу на стикере два предложения о том, что подруга предложила погулять. Мама, конечно, мою подругу дико не любит, но это лучше чем сказать правду.

Быстро иду мыть голову. Как же мне нравился мой новый фруктовый шампунь... Кажется, что голова просто утопает в винограде, и запах приятно окутывает с ног до головы.

Укладываю волосы, делаю лёгкий макияж, решая в этот раз обойтись без подводки. Но что же мне надеть...?

Распахиваю дверь своего небольшого шкафа и мне в нос ударяет запах освежителя для белья.

Платье? Чтобы, всё таки доказать, что я не пацанка? Но я так не люблю их носить, что уж душой кривить...В мою голову мерзкой змеёй вползает мысль о том, что я и правда мыслю, как пацанка.

Но всё таки я ведь должна чувствовать себя комфортно в одежде, в которой я пойду, да и одеваюсь я для себя, в первую очередь. Поэтому

надеваю любимые синие джинсы, белую кофту, довольно широкую, зато из мягкой приятной ткани, название которой я даже не знаю, и коричневую кожанку. На ногах белые крупные кеды. Спасибо маме за хорошую генетику и спортивную фигуру. Могу себе позволить любую одежду.

Смотрю на себя в большое зеркало в прихожей и скривляюсь. Ну вылитая пацанка...

В заднем кармане вибрирует телефон. Это сообщение от Ника:

— Я на месте. Чёрный ниссан 095.

Сердце готово выскочить из груди... "Так, Диана, успокойся", — говорю я сама себе. Ты ведешь себя как глупая фанатка. Он всего лишь живой человек.

Еще раз поправляю волосы перед зеркалом и вылетаю из квартиры, закрывая за собой дверь.

Прямо возле подъезда стоит новенькая чистая машина. Ноги плохо слушаются меня и я думаю, как бы не навёрнуться прямо здесь! Да уж, представляю, как Ник над этим прикалывался бы потом всю мою оставшуюся жизнь...

Открываю дверь машины, и предварительно встряхнув грязь с кед, сажусь в машину, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Привет! — Слышу я низкий бархатистый голос, поворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в зелёные соблазнительные глаза. Даже при первом зрительном контакте у меня аж внутри всё замирает, прямо как в школе. Тёмные, почти черные пряди, выгодно подчёркивающие взгляд, падают Нику на глаза. Он улыбается мне, и даже, какой-то милой улыбкой...

Я понимаю, что выгляжу, наверное, сейчас как полная недотёпа, и быстрее выдавливаю ответное:

— Привет, Ник.

Он улыбается еще шире, говорит "тогда поехали", и мягко трогается.

Что и говорить. Водит он как Бог. Я ездила только на такси, но, по сравнению с его вождением, все те водители, можно сказать, совершенно не знали свою машину. Ник же с машиной как будто на "ты". Кажется, что машина — это еще одна его конечность, которой он умело управляет, как собой.

Ник ничего не говорит. Просто ведёт машину и смотрит перед собой. Мимо проносятся дома и другие машины, светофоры, детские площадки, и город нравится мне всё больше и больше. Мне становится как-то неуютно в этой тишине и я решаю её нарушить:

— А ты сейчас где учишься...? — осторожно интересуюсь я.

Ник, не поворачивая ко мне головы, сжимает руль крепче, в своих тонких пальцах, с выделяющимися костяшками, отвечает:

— Мм? Учусь? Нет, я занимаюсь другими вещами.

Другими вещами? Как-то не хочется навязываться и лезть к нему в душу, поэтому я просто спрашиваю:

— Работаешь?

Он как-то недоброжелательно хмыкает и говорит:

— Можно и так сказать.

Голос звучит резко холодно и я внутренне съеживаюсь. Зачем я вообще задаю такие глупые вопросы? Буду молчать. Захочет — сам что-нибудь спросит.

Между тем, машина мягко несётся вперед, но не в сторону центра. Я начинаю вертеть головой по сторонам и спрашиваю Ника:

— Ник, а куда мы едем?

— В центр. Там просто авария. Мы объезжаем, — говорит он немного потеплевшим тоном, но у меня