В самом Сердце Стужи. Том IV - Александр Якубович
— Конечно нет, — тут же покачал головой Петер. — Тут же все очевидно, кто прав, а кто виноват. Пусть войну объявили вы, милорд, но вас вынудили это сделать, каждый житель Херцкальта это понимает, даже самый последний тугодум.
— Тогда и не стоит беспокоиться вам о высшей справедливости, — успокаивающе заключил я, кладя ладонь на плечо жреца. — Если Алдир отвечает вам, сакратор, значит вы все делаете правильно.
Петер с благодарностью посмотрел на меня, после чего неловко улыбнулся. Его терзали сомнения в легитимности того, что он сейчас делал. Возможно, он был первым жрецом за сотню лет, кто осмелился взять в руки оружие и воззвать к воле Отца, прося о заступничестве и помощи Алдира. И сейчас Петеру казалось, что он стал глупцом и плутом, который не только заблуждается сам, но вводит в заблуждение и высшую сущность.
Я не знал, почему местное божество с такой охотой отвечает жрецу, но точно понимал, как работает психика человека, пребывающая в экзистенциальном кризисе. А Петера настиг именно он. Так что я сделал единственное, что могло сейчас точно помочь жрецу — вернул его фокус внимания из недосягаемых высот сюда, на бренную землю. Напомнил ему, что он не всесилен и не способен понять замыслы того же Алдира. Как и я, как и любой другой смертный. Так что достаточно того, что его бог отвечает на молитвы Петера и дает всем нам силы осуществлять задуманное. Этого акта доверия вполне достаточно, чтобы не размышлять и не сомневаться, а просто делать.
И мы делали.
В укреплениях не было необходимости, как и в долгой подготовке, так что парни просто расположились на краю луга и зажгли несколько больших костров, чтобы Фитц нас точно нашел.
Мы ждали, доедая последние консервы, кто-то бездельничал, кто-то проверял сбрую и оружие. Несколько человек даже умудрились лечь поспать, но я был не в их числе: мой латный доспех требовал, чтобы я находился во всеоружии, потому что если конница противника появится из-за ближайшей рощицы, у нас будет минуты две на то, чтобы среагировать. За это время Грегор даже в идеальных условиях только успеет натянуть на меня поножи и наручи, а про нагрудник, части плечевой брони и кольчужную юбку можно будет просто забыть. Так что я стоял на краю лагеря, под сенью старой раскидистой лиственницы, чтобы хоть как-то укрыться от яркого летнего солнца, в полном боевом облачении. Только перевязь с мечом оставил притороченной к седлу, потому что не планировал идти в бой пешим — только верхом.
— Милорд, — Грегор приблизился совершенно бесшумно, словно был моей тенью. — Вернулся дозорный. — Дружина барона Фитца на подходе. Минимум четыре дюжины всадников и еще десяток оруженосцев. Есть и латники, как и вы.
— Хорошо, — кивнул я. — Сколько?
— Минут десять, милорд, потом надо будет строиться, — глухо отозвался Грегор.
— Иди, расскажи Петеру, потом поднимай парней, — ответил я, даже не оторвав плеча от мощного ствола дерева.
Я поднял голову и посмотрел на ветки сосны над головой. Почему ее называли лиственницей, если это хвойное дерево? Почему я вообще стою на границе луга, в ожидании вражеской средневековой армии, да еще и реагирую так спокойно, будто бы родился и вырос здесь?
Меланхолия, которую испытывал с самого утра Петер, перебросилась и на меня. Я видел, что жрец перешел от самоедства к тяжкой задумчивости, и опрометчиво последовал за ним в эту кроличью нору. Вот только у меня не было своего милорда в черном доспехе, который положит мне руку на плечо и вернет в реальность. А Эрен была слишком далеко…
От мыслей о жене почему-то свело живот и пробило тревогой. Как она там? Справляется? Все ли хорошо в замке, не переоценил ли я свои силы или недооценил размер дружины Фитца? Ведь если у него есть хотя бы три десятка лишних бойцов, они могут натворить бед на моем наделе. Пожечь поля и деревни, потрепать нервы горожанам. Взять приступом вековые стены Херцкальта, которые были рассчитаны на противостояние варварским набегам, у них не выйдет, в этом плане я был спокоен.
Эрен не была нежной розой из оранжереи, скорее, я бы сравнил ее с ядовитой лилией, с виду нежной и беззащитной, но от этого не менее опасной. Моя жена сумеет постоять за себя и уберечь надел, вот только я искренне не хотел, чтобы ей пришлось это делать.
Умом я понимал, что психика Эрен устроена иначе, чем я привык думать о женщинах, но все же, общего у нее и моих современниц хватало. Фундаментально все мы люди, вне зависимости от мира и эпохи, и тянемся к одним и тем же вещам. Но все же, все же…
— Готовимся к бою! — крик Грегора заставил меня вздрогнуть и отлипнуть от соснового ствола.
— Проверить оружие! — услышал я собственный крик. — Костры не тушить! Справимся за полчаса!
— Так точно! — с хохотом отозвались мои дружинники.
Правильный настрой, хороший. Я и в самом деле понимал, что битва не затянется. Либо мы опрокинем дружину Фитца в одно касание, либо нам будет не до лагерной жизни. В любом случае, тушить костры на чужой земле — пустая трата времени.
Жернов, который мы прикатили от берега реки, сейчас стоял на ребре, чуть обкопанный по сторонам, как огромная каменная монета. Видно его было издалека, так что я был уверен в том, что как только отряд соседа покажется из-за леса, мы перейдем сразу к делу.
В душе теплилась надежда, что барон Фитц решит все уладить миром, но я понимал, что предпосылок для такого поведения у соседа нет. Тем более, если в его отряде прямо сейчас были латники — это тяжеловооруженные бойцы, такие же, как и я. Умелые мечники и еще более умелые всадники, ведь я хоть и научился уверенно держаться в седле, но практики конного боя у меня было немного. Вся надежда на мою дружину — парни умели работать всеми видами актуального оружия. Копьем со щитом, длинным копьем без щита, мечом и щитом, просто мечом, стрелять из арбалетов. Причем как пешими, так и конными. Отряд настоящих профессионалов, которых не грех и нанять в королевский рейд, и выставить против обученных дружинников.
Когда
