Потерянная душа - Марина Ефиминюк

— Я всего на минутку, — нашлась Алина, снимая намявшие ноги туфли.

— Ты что-то забыла, когда собиралась с утра? — уже из кухни поинтересовался Ярослав.

Да, черт возьми, забыла! Свою гордость! А лучше бы забыла дорогу сюда!

— Сережки в ванной, — соврала она.

— Странно, я их не видел.

— Наверное, упали. Я сама посмотрю.

Он стоял спиной, насыпал в кружки быстрорастворимую отраву, которую почему-то считал кофе, а не ядом. Алина всю жизнь ненавидела кофе, особенно растворимый! Ярослав даже не подозревал, что любовница терпела отвратительные напитки только потому, что они были частью их общего времени.

Гостья зашла в ванную, заперла на замок дверь и глянула в зеркало. Отражение продемонстрировало женщину со «съеденной» помадой на бледных губах, с ярко намалеванными щеками и глухо застегнутую на все пуговицы. Женщину, являвшуюся не героиней сериала «Секс в большом городе», а типичной дурой!

К горлу подступил горький комок. Стараясь сдержать слезы, Алина трясущимися руками сняла сережки. Глубоко вздохнув, она вышла.

— Нашлись, — с идиотской жизнерадостной улыбкой женщина продемонстрировала украшение.

Она растеряно огляделась, пытаясь найти предлог, чтобы остаться, однако не выглядеть глупо в бестолковом наряде, призванном вызвать желание. Пойти в спальню и надеть спортивный костюм Ярослава? Смыть косметику? Превратиться в худую «школьницу-болельщицу» из соседней квартиры?

Странно, но телевизор в квартире был включен на музыкальный, а не на новостной канал. В эфире крутили свежий клип Анастасии Соловей, скорее всего, снятый еще до комы. В нем девушка была похожа на печального ребенка. Певица, подобрав под себя ноги, сидела на мягком диване в большой комнате, на фоне панорамного окна и до боли напоминала соперницу Алины.

Ярослав с кружкой в руках вышел из кухни. В лице отражалась скука, но жадный, алкающий взгляд выдавал сильнейшую заинтересованность работой юной певицы. И тогда Алина все поняла.

— Вы с Анастасией Соловей — соседи? — Стараясь говорить спокойно, спросила она. — Это была она?

— Удивительно, сколько тебе понадобилось времени, чтобы узнать ее, — усмехнулся Павлов. Он вел себя, как подлец.

Взяв с журнального столика пульт, он выключил телевизор. Наверное, испугался, что его расшифруют. Или, может быть, сам еще не осознавал, какие изменения происходили у него внутри? Смертельно жаль, что Алина не имела к ним никакого отношения.

— Ты останешься? — спросил Ярослав.

Возлюбленный просто пока не понимал, как сильно мечтал, чтобы она убралась не только из его дома, но и жизни, и не на сегодняшнюю ночь — навсегда. Мог ли он сам ответить на вопрос, почему, наконец, разобрал вещи и превратил временное убежище в настоящий дом?

Пролог просмотрен по диагонали, книга закончена и закрыта. Вероятно, она оказалась не настолько интересной, чтобы Ярослав растянул удовольствие. А, может быть, дело было в том, что с Анастасией Соловей из чтеца он превращался в обычного мужчину?

Но Алина не даст себя разодрать на страницы, не сохранит ни одной его галочки, сотрет все заметки на полях, замажет подчеркнутые строки. Она никому и никогда не позволяла оставлять меток в своей душе.

— Нет, — гостья покачала головой. — У меня еще дела.

Их взгляды встретились. Он понял все. Ярослав лучше всех угадывал финалы историй.

Когда женщина вернулась в остывшую машину, то аккуратно расправила плащ, завела мотор и включила печку, чтобы согреться. Ее трясло, руки дрожали, как проклятые. Она поправила зеркало заднего видения.

Упав на руль, Алина разрыдалась, громко и горько, словно кто-то умер.

ГЛАВА 8. ПОГРОМ.

Офис Артемия отличался подчеркнутым вкусом: ничего дешевого, простого или лишнего. Одна стена была завешена фотографиями Настасьи, дизайнами обложек ее же синглов и альбомов. На другой — красовались портреты самого продюсера в компании знаменитостей: певцов, политиков и светских тусовщиков, часто мелькавших на страницах глянцевых журналов.

— Пафосно, — пробормотала Настя, входя в офис через стеклянную дверь с наклейкой-названием конторы.

— Ты еще его кабинет не видела, — хмуро отозвалась старшая сестра.

С самого утра она находилась на взводе и походила на сжатую пружину — была готова распрямиться и больно ударить по пальцам от любого касания. Свою подопечную и ее личную помощницу продюсер пригласил на встречу через секретаря. Катя это считала недвусмысленным намеком, что певица, сорвавшая рабочее расписание, находилась по уши в неприятностях.

Секретарь как раз восседала за стойкой рецепции — ухоженная, напомаженная барышня с перманентно высветленными волосами и в дизайнерском платье. По наблюдению Насти, девушка отлично вписывалась в интерьер. В приемной разрывались телефоны, но, не обращая внимания ни на звонки, ни двух визитерш, блондинка продолжала что-то с азартом печатать в компьютере.

— Опять секретаршу поменял, — проворчала Катя себе под нос.

Соловей старшая многозначительно покашляла в кулак, стараясь привлечь внимание работницы. Та недовольно оторвала взор от монитора и сфокусировалась на Насте. Чтобы узнать певицу, перекрасившую волосы в темный цвет, ей понадобилось некоторое время.

— Ой! — глубокомысленно произнесла она. — Это же вы!

— Привет, — та скривила губы, изображая улыбку.

— Я вас узнала!

— Прекрасно.

— А можно автограф? — Схватив со стола ручку и ядовито-зеленые стикеры, она протянула их певице. — Пожалуйста! Моя бабушка — ваша фанатка!

Переводя изумленный взгляд со стикеров на безмятежное лицо секретарши, Настасья ошарашено выдавила:

— Какая прелесть…

— Отвратительно! — возмущенно пробурчала Катя.

Судя по всему, она тоже подумала, что, выбирая секретаря на рецепцию, продюсер отталкивался исключительно от того, насколько успешно претендентка сливается с окружающей обстановкой или же подчеркивает роскошность офиса. Наверное, во время собеседования заставлял соискательниц усаживаться за рецепцию и, как художник, придирчиво разглядывал полученную экспозицию со стороны.

Удивляясь собственной терпимости к чужой глупости, Настя взяла протянутые листочки и пробормотала:— Я просто обязана осчастливить всех бабушек мира.

Поставив быстрый росчерк, она протянула бумажки секретарше.

— Спасибо, — блондинка забрала стикеры, с любовью посмотрела на автограф, а потом принялась что-то немедленно печатать в компьютере — судя по всему, делиться с друзьями в соцсетях, что желает за сходную цену продать автограф Анастасии Соловей.

— Зачем церемонии? Можете не предупреждать о нашем приходе, — разозлилась Катя. Она развернулась и решительным шагом направилась по устеленному ковровым покрытием коридору к закрытой двери, вероятно, ведущей в кабинет продюсера.

— Это же надо додуматься — взять у тебя автограф! — цедила женщина сквозь зубы.

— Зато она быстро печатает, — с юмором заметила Настасья, следуя за сестрой.

— Лучше бы она с такой скоростью приносила