Приворот Оборотня, или Поймай меня, если осмелишься! - Александра Берг
Дом Уилла показался мне хмурым и сиротливым. Свет горел только в одном окне, на втором этаже. В душу закралось плохое предчувствие. Вызывать кого-то ночью было не в его правилах. “Утро вечера мудренее” — так он всегда говорил. Стало быть, произошло что-то очень серьёзное.
Дверь была открыта. Я осторожно, чтобы не спугнуть сгустившуюся тишину, поднялся по ступеням и остановился напротив комнаты вожака Северного клана. Доски на потолке и стене, мебель, шторы на окнах — всё провоняло старостью, немощностью, болезнью и… смертью.
Я пару минут мялся возле двери. Заходить не хотелось, совершенно. В какой-то момент я даже понял, по какой причине он меня вызвал, и от этого становилось тошно.
— Виктор? — глухо донеслось с противоположной стороны.
Я толкнул дверь, и не смазанные петли противно заскрипели.
— Звал?
— Да, садись.
Уилл сидел в кресле, возле окна. Взгляд его неотрывно следил за густыми облаками в небе, когда облака рассеивались и выглядывала неполная луна, губы его трогала лёгкая улыбка.
— Сколько смотрю, — тихо произнёс он, — никак не могу налюбоваться. Луна манит — её призрачный свет, серый холод. Она манит, зовёт за собой, уводит из этого мира, — лицо Уилла исказилось. С нашей последней встречи Уилл стал выглядеть ещё старше. Глубокие борозды морщин прорезали лоб, скулы, руки стали жилистыми, мускулы слово испарились, уголки рта опустились, глаза впали и под ними залегли серые тени. Если учесть то, что комната пропахла лекарственными травами, похоже, Уилл болел довольно долго, но никому ничего не говорил. Болезнь — это слабость. А слабость в клане оборотней может сыграть с тобой злую шутку.
— О чём ты? — я нахмурился, сев на табурет, стоявший напротив вожака.
— Мне кажется, ты понял о чём я говорю, — невесело усмехнулся Уилл. — Смерть уже лижет мне пятки, — оборотень кашлянул и, встав с кресла, облокотился на подоконник. В глазах его всё ещё теплился огонёк жизни, но он был такой вялый.
— Я смогу перевоплотиться. Сил хватит, чтобы сделать это в последний раз. И поэтому ты обязан выполнить мою просьбу… — несмотря на уверенный тон, Уилл запнулся, словно не знал, как продолжить разговор дальше. — Ты должен, — он сглотнул, дёрнув кадыком, — бросить мне вызов и стать новым вожаком Северного клана!
— Нет! — я рывком встал с табурета. — Я не буду вожаком.
— Что так? — хитро прищурился Уилл. — Ты ведь хотел. Знаю что хотел. Что-то изменилось?
Изменилось, и очень многое. Я просто недостоин. Знал бы Уилл, что я сделал, не предлагал бы такое.
— Почему я? В нашем клане достаточно… — я глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться, — достойных мужчин. Альсид…
— Альсид слаб, — отрезал Уилл. — И остальные… — оборотень старческой шаркающей походкой проследовал к кровати. Тугие пружины под тяжестью тела жалобно скрипнули. — Ни один из них меня не победит. Человек слаб, но волк внутри меня ещё очень силён. Поэтому я остановил свой выбор на тебе. К тому же, я виноват перед твоей сестрой. У меня не хватило мужества, чтобы разобраться с Соллом. Бедняжка, — в глазах Уилла блеснула влага, — она так страдала и страдает до сих пор. А мы не можем её найти, чтобы избавить от мучений.
Воспоминания о Элль, вновь резали мне душу, как ржавый клинок – плоть.
— Завтра с утра, — надломленным голосом продолжил вожак, — ты вызовешь меня на поединок. Но не думай, что я поддамся тебе, — он усмехнулся. — Я был вожаком Северного клана почти двадцать лет, и хочу уйти достойно…
Я сделал пару шагов к окну и устало рухнул в кресло. Кажется, это боги так наказывают меня. Уилл сказал, что я хотел стать вожаком? Тут он отшибался. Никогда этого не хотел. Говорил так, чтобы просто его позлить. Я и сейчас не него злился. Злился, что его выбор пал именно на меня. Уилл был силён, но я не верил в то, что его не победит кто-нибудь другой. Уверен, были иные причины, но он, отчего отказывался о них говорить.
К себе я возвратился только после полуночи. Дом пустовал. Окна смотрели на мир тёмными пыльными стёклами. Никого. Ни Ши, ни Альсида, ни… Сивиллы. Похоже, я остался один. Наедине со своими мрачными мыслями, болью и страданием. Ну что ж, поделом мне.
Когда я зашёл в комнату, в воздухе витал сладкий аромат ведьмы, он не исчез полностью. Я глубоко втянул носом запах, чтобы он оставался со мной как можно дольше. Но открыть окно всё же пришлось — Ши может учуять, тогда проблем будет ещё больше. Ночной ветер ворвался в помещение, унося с собой не только аромат ведьмы, но и мою надежду.
На горизонте, там, где находилась территория Янарра, скопились мрачные дождевые облака, в прохладном воздухе витал запах грозы, ветер заметно усилился — он раздирал макушки деревьев. Я ещё добрых пол часа пялился в окно в ожидании бури, но она так и не пришла. Словно застыла во времени.
Волосы на руках и затылке встали дыбом.
Я очень наделся на то, что Альсид рассказал Сивилле хоть часть истории…
21. Сивилла
Пустынные узкие улочки тонули во мраке. Даже фонари не могли отогнать от меня кромешную тьму. Казалось, что она поселилась внутри меня, протянула свои кривые щупальца, сжала мёртвой хваткой сердце и лёгкие. Не вдохнуть полной грудью, и кажется — выхода нет.
Я остановилась возле уличного фонаря, расстегнула пару пуговок на платье и аккуратно дотронулась до метки. Боли не было, метка вообще больше не приносила мне неудобств, но я чётко ощущала её рельеф, как будто рубец на коже. Нужно все рассказать Арадии, она знает, что можно сделать. Альсид сказал, что от метки не избавиться. Я в это не верила. Магия ведьм сильна — сильнее магии колдунов, и уж точно сильнее магии оборотней. В гримуаре должно быть что-то написано! Я уверена в этом.
Сделав глубокий вдох-выдох, двинулась дальше.
