Менеджер Нагибко, вы робот? - Юлия Борисовна Жукова
Сначала один робот обвинил других в сговоре против людей! Потом – Фома осенил себя защитными знаками сразу из трёх религий, для верности, – принялся пытать другого, угрожая адскими муками и расправой, да ещё и сопровождая это дьявольским машинным хохотом!
Фома Вадимович задрожал всем телом при одном воспоминании. А ведь его от взбесившихся машин отгораживала только тонкая стенка ангара – ну и ещё то, что он сидел довольно высоко. И, может, если не привлекать к себе внимания, роботы о нём не вспомнят…
Трясущимися руками Благонадёжин развернул экран вижулика, воровато огляделся, хотя в мастерской никого не было, и открыл канал с кодовым названием БОЧ рВФ 260602. Там сегодня было тихо, но стоило Фоме начать писать, как имена пользователей позагорались зелёными огоньками.
Неверующий2120: У меня на работе взбесился ЧОР.
Он поведал обо всех ужасах, что ему пришлось пережить в последние дни, и сидел, вглядываясь в надпись "Гуру пишет ответ…"
Гуру: И они ещё не верят, что оцифрованные люди существуют, – наконец написал Гуру. – Повезло ещё тем, кого вставили в биоробота, они хотя бы сами себе кажутся людьми. Неверующий2120, следи в оба, наверняка этому роботу приказано вас всех убить.
Фома Вадимович сглотнул на сухую и тут же приложился к своему липкому бутыльку.
Неверующий2120: Как думаете, имеет смысл предупредить начальство?
Гуру: Тебя не станут слушать, но всё же предупреди. Хотя бы для того, чтобы когда их всех поработят машины, они знали, что могли это предотвратить, но не прислушались к тем, кто знает правду.
Благонадёжин вытер пот со лба заскорузлым платком с пятнами машинного масла и развернул форму служебной записки.
А ведь когда-то родители Благонадёжина бежали с гораздо более цивилизованной планеты как раз из-за насаждения биороботов. Там, где они жили, незадолго до рождения Фомы ввели новый закон: на естественные роды теперь нужно было получать разрешение на основании медкомиссии. Справок для неё требовалось собрать столько, что проще вообще не рожать. Однако мать Фомы была настроена решительно и пошла собирать справки.
Но государство не могло позволить себе упустить возможность превратить очередного человека в биоробота. Поэтому в одной из справок дейсдарыне Благонадёжиной ловко отказали на основании какой-то чуши о плохой свёртываемости крови. Её мать рожала дома! Её бабка рожала дома! Однако беременную на середине срока женщину жестоко поставили перед фактом: рожать она будет в роддоме, а если попытается откосить – то в тюремном роддоме в то время, как все соучастники будут отрабатывать свою вину общественно-полезным трудом.
Понятное дело, такой произвол семья терпеть не собиралась. И позволять коварному государству в его оплоте злодейства подменить живого младенца на биоробота с оцифрованным сознанием и встроенным контролем тирании и диктатуры, тоже. Поэтому Вадим Благонадёжин вывез жену в контейнере для рыбы товарным рейсом на Эрешкигаль, куда загребущие лапы корпораций зла ещё не добрались. Не потому, что тут все такие милые и пушистые, а потому, что здешние корпорации сдерживают диктаторские порывы друг друга встречными нападками.
В итоге Марфа Благонадёжина счастливо родила Фому дома в ванне. Правда, она потеряла столько крови, что потом всё-таки пришлось срочно везти её в больницу, где ей попытались заменить некоторые внутренние органы на искусственные. Старший Благонадёжин отбивался, как мог. В итоге всё же удалось отстоять свою человечность, но с тех самых пор Марфа мучается почечной недостаточность, жестокими мигренями и нарушениями памяти, из-за которых она больше не могла работать. Рожать ещё ей тоже не рекомендовали, да она и сама, натерпевшись ужасов этого мира, больше не рисковала. Благонадёжин-отец был твёрдо уверен: даже здесь, на Эрешкигали, есть госзаказ на истребление людей, а потому врачей заставляют навязывать подлинным людям искусственные органы, которые в случае чего запустят в мозг нужные гормоны.
И вот теперь чудом избежавший превращения в биоробота Фома Вадимович, который для конспирации нарочно выбрал себе профессию ремонтника МАРов, сидел и смотрел на чистый лист.
Докладываю о чрезвычайном происшествии, – написал он. – Один из приобретённых через аукцион ЧОРов ведёт себя деструктивно. А именно: кричит, сыплет угрозами, охотится на МАРов по всему складу и устрашающе хохочет. Инциденты зафиксированы в следующие временные отрезки…
Дальше Фома перечислил все даты с указанием времени, когда видел творящиеся на складе ужасы. На всякий случай осенил себя ещё тремя защитными знаками, как учила мама, и отправил письмо.
***
Саша немало видел увольнений: какие-то сам организовывал, какие-то пытался предотвратить, иногда выставляли и его, – и никакой трагедии в них не видел. Однако так же он прекрасно знал, как порой не вовремя подобное случается. Обстоятельства, из-за которых человек боится потерять работу, бывают разные, но они почти всегда неприятные. Да и сам факт, что тебе указали на дверь, отвратительно влияет на самооценку. Особенно если человек молод, и его уверенность не подкреплена ни опытом, ни знаниями.
Сейчас Сашу интересовало прежде всего то, как реагируют окружающие. Наблюдательный пункт он устроил себе в главном холле офиса, ведь уволенной девушке никак не избежать этого места: пропуск можно сдать только здесь. Именно для этого её ждал тут все ещё мокрый Денис из службы безопасности.
В холле было удивительно многолюдно, что легко объяснялось бесплатным кофейным аппаратом весьма приличного качества и ресепшеном с двумя симпатичными секретарями: девушкой с короткими зелёными волосами и юношей с длинными красными. Разумеется, с совиными ушками.
Ту, кого Саша поджидал, он вычислил сразу. Нет, никакой коробки в руках, как показывают в фильмах, да и слез на лице не наблюдалось. Но с её появлением сразу изменилась атмосфера в холле. Неуловимо менялись выражения лиц, взгляды, улыбки и позы. Все это разом ставило между ней и остальными непреодолимую черту.
Саша внимательно оглядывал людей. Кто-то нарочно делал вид, что не замечает, а кто-то и вовсе отходил, будто боялся заразиться. Разве что Денис выглядел сочувствующе, да ребята с ресепшена явно наговорили чего-то хорошего.
Если до этого уволенная сотрудница ещё делала вид, что ей наплевать, но после такого уже явственно кусала губы в попытках сдержать эмоции.
Стоило двери за её спиной захлопнуться, голоса в холле зазвучали громче. Саша не сомневался, кого сейчас обсуждают. Сам же вышел вслед за девушкой. Догнать её удалось метров через сто, с такой скоростью она двигалась, а вот
