Вы слышали как поют эльфы? - Людмила Вовченко
— Я певица! — гордо ответила Лана. — Но штаны мне нужнее, чем сцена. Так что я готова спеть за штаны!
Толпа собралась быстро. Уставшие, скучные, пыльные жители деревни жаждали... шоу. Даже плохого. Особенно плохого. Потому что «ничего хуже уже не будет» — классический настрой местных.
Лана взялась за гитару. Протёрла струны, плюнула через плечо, вдохнула и выдала:
"Ветер с Востока мне выдул лопух,
А штаны мои съел безымянный пастух... Я иду за свободой, я иду за штанами! Кто отдаст — тому слава, и котлеты с дарами!"Старуха с репой на лице подавилась козьим сыром. Кто-то хлопал в ладоши. Кто-то плакал от смеха.
Кто-то (кажется, староста) закричал: — Да дайте ей уже портки, пока она вторую песню не спела!И вот… Лана стояла на заднем дворе кожевника, держа в руках штаны настолько старые, что они помнили времена, когда гномы были ещё модными.
Но на этом день не закончился.
— Что с твоей кожей? — вдруг спросила она у кожевника.
— Да вот... казан чешется. Бык сдох — а шкура вся горчит, не тянется, воняет...Лана на автомате вспомнила бабкины лекции.
— Так ты её тмином протри. Тмин бактерии убивает. А ещё для колик помогает. У вас тут тмин есть?
Кожевник вытаращился.
— Да ты ведьма?— Нет, я — Света. И очень хочу жилетку.
Кожевник, прослезившись, достал лучший кусок кожи, вырезал из него жилет. На куртку не хватило, но он добавил ремешок.
— А это тебе… талисман. Из зуба кабана. Может, не сожрёт никто.
Лана подмигнула.
— Если кто и попытается — огребёт рок-балладой по ушам.
На выходе из деревни к ней подбежала женщина. Смуглая, коренастая, с кривыми зубами и широким сердцем.
— Я тебе бандану сошью. Из обрезков. И заплатки на штаны пришью. Чтоб не смеялись... ну, не сильно.
— Ты швея?
— Я мать пятерых, Света. Я и сапоги могу сшить из занавески.
Так у Ланы появились:
штаны;
кожаный жилет;
бандана алого цвета с кривым швом;
мешок без дна;
внутренняя тиара, которая изнывала от позора;
и пара новых знакомых.
Перед сном она сидела у костра, грея ноги в шерстяных носках, которые одолжила у того самого старосты, и играла на гитаре что-то похожее на «Кукушку».Тиара вздохнула:
— Знаешь, Лана… Ты самая нелепая избранная из всех, кого я встречала. И в то же время… самая весёлая. Ну что, двинем завтра к горам?Лана зевнула:
— Если ты снова будешь говорить во сне — я тебя намочу. Как кота. Я серьёзно.
Пустыня уснула.
Но кое-где, в тени деревьев, что-то следило. Шерстяное, крупное, с хвостом и с идеальным слухом. Он слышал песни. И ему стало… интересно.Глава 3.
Глава 3
Лана проснулась оттого, что кто-то жевал её ботинок.
— Что за… карамельный дракон?!
Она села, откинула бандану с лица и обнаружила виновника: козёл. Огромный, бородатый, с глазами как у бухгалтера на пике аврала. Он смотрел на неё с укором. Вероятно, из-за того, что ботинок оказался не слишком вкусным.
— Может, тебе тоже песенку спеть? Балладу про жаркое из парнокопытных?
Козёл испугался угрозы музыкального характера и удалился, попутно удобрив ближайший куст.
Сбоку костер догорал, а над гитарой кто-то аккуратно положил… яйцо.
Не куриное. Не перепелиное. Яйцо размером с подушку.— Или это камень? Или... страус? Это что, подношение? — она осмотрелась. Вокруг было тихо. Пугающе тихо.
Из кустов выглянула девочка лет двенадцати, с растрёпанной косой и глазами, как у рыси на кофеине.
— Ты... певица, да? Яйцо — от мамы. Она сказала, что надо задобрить богиню, а то гитара заговорит.
— Поздно, девочка. Она уже говорит, и поверь, ты не хочешь её слушать по утрам.
Из-под тиары прозвучало утреннее:
— Зачем тебе козлиное яйцо, Лана? Хотела приготовить омлет абсурда?
Лана встала, отряхнулась, сунула яйцо в мешок — авось где-то сгодится — и собрала пожитки. На сегодня был один план: идти туда, где обещали магический источник. Старая женщина в деревне сказала:
— Найди ручей с запахом лаванды и вкусом металла — там артефакты снова начнут работать. А то тиара твоя ворчит, как моя невестка.
И Лана пошла. Босиком, потому что ботинок был частично съеден. Гитара — за спиной. Жилет — мятый, но гордый. Штаны — висели, как флаг на ветру.
---
Оборотень появился внезапно. Как это у них и водится.
Сначала послышался треск веток. Потом — рык. Потом — мат.
— Да чтоб тебя, куст колючий, ну кто такие шипы делает?!
Из зарослей вывалился молодой мужчина. Высокий, смуглый, в изодранной одежде и с глазами цвета янтаря. Волосы — как у рок-звезды: взъерошенные, будто он только что вылез из драки с феном. Нос — сбит, губа — подрезана, руки — в царапинах.
— Ты кто? — Лана выставила гитару, как меч.
— Оборотень. Сменщик формы. Мужик с хвостом. Временно без оного, между прочим. А ты, судя по виду... цирковой элемент?
— Я певица.
— А. Значит, опаснее, чем кажется. — Он сел прямо на землю и начал перебирать содержимое своего мешка. Оттуда вывалился камень, котелок, и… книжка «Как выжить в пустыне, если ты ушёл от стаи».
Лана не удержалась: — Глава первая: “Не ссорься с альфой, особенно если у него зубы больше твоих бедер”?
— Ха. Глава вторая: “Если встретил поющую женщину с гитарой, беги. Или женись.”
Они обменялись взглядами. Он не был типичным красавчиком, но в нём было что-то… дикое. Настораживающее. Интересное. И слегка пахло дымом и хвойным мылом. Наверное, из мешка.
---
Дальше дорога шла по равнине, где всё было подозрительно спокойно. Пока не появились они.
Куры.
Но не обычные. Дикие. С красными глазами. С перьями, как у дикобраза. С клювами, острыми, как налоги.
— Чёрт. Это же пернатая орда! — Оборотень вскочил. — Я знаю их. Они не остановятся, пока не заклюют всё живое и не разнесут твой завтрак.
— Я покажу им рок!
Лана встала, выдернула гитару и взялась за дело.
Первый аккорд — буря.
Второй — вибрация воздуха. Третий — взрыв… одной курицы. Она превратилась в перья и воспоминание.— Вау. Это была... баллада “Сгоревшая котлета”?
— Нет. Это была “Кураж и куры”.
После пятой ноты курицы с воплями "КОКОКО!!!" улетели
