Король в Белом - Валентина Зайцева

— Самир не вставал на защиту другого человека вот так, с риском для себя… вот уже пять тысяч лет. Но сейчас, только что… в ваших глазах я увидел истину. Я разглядел в вашей душе то, что должно было произойти.

Золтан поднял руку, чтобы коснуться пальцами моей щеки. Но замер, услышав низкое рычание у себя за спиной.

— Не смей прикасаться к ней, Золтан, — впервые с появления ангела заговорил Самир.

— И он подтверждает мою догадку. — Золтан тихо, по-доброму рассмеялся и опустил руку.

Затем он снова склонился ко мне, чтобы прошептать:

— Он любит вас. А вы — его. И Каел слишком ослеплён ненавистью к чернокнижнику, чтобы разглядеть это. Хотя эта любовь сияет в небе ярче, чем ваше земное солнце. Моя дорогая сестра, мне так вас жаль.

Золтан выпрямился и отступил на шаг.

— Нет, — сказал он громче, уже для Каела и Самира. — Я не считаю, что ты прав, Каел. Она не осквернена. Ничем, кроме воли самих Древних.

Я застыла в немом благоговении перед тем, что только что произошло. У меня было чувство, будто меня прочитали, как книгу. И разложили все страницы на столе. Никто и никогда не раскупал меня так легко и так быстро. Но, глядя на него, на эти крылья… зная, что такое Нижнемирье, всё вдруг обрело смысл. Тысячи лет человеческой истории сложились в единую картину в одно мгновение. Я не смогла сдержать любопытства.

— Так… чьим же мифом вы стали?

— Прошу прощения? — спросил Золтан.

В его голосе послышалась нескрываемая забава.

— Чей миф вы положили начало? Михаила или Люцифера? Или, может, Самаэля? — Я уточнила с лёгкой усмешкой.

Золтан рассмеялся. Это был чистый, мягкий, приятный звук. В нём не было ни капли злобы.

— Это долгая история. Наверное, её лучше оставить на другой день. — Он процитировал мои же слова, а затем на мгновение задумался. — Я рад, что эксперименты Самира так и не увенчались успехом. Я счастлив, что наш мир был исцелён волей самих Древних.

— Ты знал?! — взревела в ярости Илена.

Каел сделал резкое движение, чтобы ринуться на Золтана и на меня. Ангел стремительно развернулся. По взмаху его руки из земли вырвались золотые цепи. Они опутали Каела, пригвоздив могучего Владыку к земле. Сковав его руки и ноги, они заставили его опуститься на колени. Каел отчаянно рвался, но не мог ничего поделать. Илена не умолкала:

— Ты знал о его безумных попытках? Предатель!

— Конечно, знал. — Золтан покачал головой.

Он оставил меня и направился к Каелу. Затем распахнул крылья. Заворожённая, я наблюдала, как свет лун причудливо преломляется в них. Свет рассыпался миллионом бликов.

— Самир искал способ спасти наш мир. Как я мог не согласиться с его целью? Я не желал гибели нашего мира. Каел, мой брат… ты ошибаешься. Ты должен отступить.

— Никогда!

— Теперь ты в абсолютном меньшинстве, — предупредил Золтан.

Его мягкий голос впервые приобрёл опасные, стальные нотки.

— Не заставить ли мне тебя вспомнить, против кого ты теперь выступаешь?

И в тот же миг Золтан изменился.

Всё в Нижнемирье имело свою тёмную сторону. Ничто в этом мире не было таким, каким казалось на первый взгляд. Даже сверхъестественное, ослепительное, совершенное воплощение ангела скрывало нечто. Нечто, таящееся в его глубинах.

И в данном случае это была его тень.

Из-за спины Золтана, отбрасываемая сиянием его крыльев, простёрлась тьма. Но теней было слишком много для одного человека. Слишком много извивающихся фигур. Словно с десяток людей стояли в одной точке — и каждый из них совершал что-то своё. Каждый чуть отличался от предыдущего. Каждый двигался чуть-чуть не в такт с остальными.

Когда Золтан поднял руку, тени двигались не синхронно с ним. Словно торопясь или, наоборот, нехотя повинуясь его воле. Золтан шагнул к Каелу — и одновременно в сторону, и назад, и в другую сторону. Всё разом.

Мужчина разделился на четыре версии себя. Затем на восемь, а потом и на сотню. Каждая — полупрозрачное отражение оригинала. Это было похоже на калейдоскоп или магический глаз. Дробящийся и невозможный. Проекции его сущности расходились из центра. Я никогда не видела ничего подобного.

У каждой версии Золтана были крылья слегка разного оттенка. Словно из оригинала вычли какой-то тон краски и выделили в отдельную сущность. Нет, не краски — цвета. Каждая версия Золтана была осколком цветового спектра. Они отделялись от его основного тела, меняя при этом окраску самого первоисточника.

Я, пошатнувшись, отступила назад. Я почти упала, почти села на хвост Горыныча. Слишком уж много всего обрушилось на моё восприятие разом. Мой змей защищающе подхватил меня гибким кольцом своей могучей плоти.

Мгновение спустя все версии Золтана, казалось, окончательно отделились. Теперь их было почти не счесть. Они расплывались и смешивались друг с другом. Тот Золтан, что подошёл к Каелу прямо передо мной, имел крылья воронёной черноты. Их было едва разглядеть. Они лишь скупо поглощали свет лун.

Но даже когда версии Золтана разделялись, они тут же сливались обратно. Они входили в единое целое по мере его следующего шага. Сливаясь, они возвращали ему первоначальный сияющий белый облик. Всё действо заняло секунду-другую. Его тень успокоилась. И то, что ангел только что продемонстрировал, угасло.

Это была демонстрация силы. Угроза, обращённая к Каелу. Но, как я подозревала, в не меньшей степени показанная и для меня.

Золтан взглянул на меня через плечо.

— Чьё имя я дал мифам, сударыня Нина, вы спрашиваете? Михаила или Люцифера? Самаэля или Азраила? Рафаила или Маммона? Боюсь, всё не так просто. Я не одно имя. Я — все они.

Глава 2

Каел

Моё колено впивалось в холодную землю. Я стоял на коленях, словно военнопленный, а не Владыка. Я наблюдал за тем, как Золтан обнажал свою истинную природу. И я понимал — это представление устроено не для меня. Это был самый простой способ показать Нине, кем он является на самом деле. Золтан всегда любил драматические жесты. Как и все мы, впрочем.

Судя по широко распахнутым от шока глазам Нины, представление достигло цели. Но на меня оно не произвело особого впечатления. Я сражался с Королём Крови на поле боя множество раз. Дракон и архангел были старыми знакомыми. Мы прекрасно