В самом Сердце Стужи. Том III - Александр Якубович
— Какие же глупости вы иногда говорите, — с легким придыханием сказала Эрен, все еще держа меня за край брони. — Какие у меня могут быть дела в ваше отсутствие? Я буду занята лишь мыслями о вас, Виктор.
— Ты слишком жестока, Эрен.
— Не более чем вы того заслуживаете, — ответила жена, напоследок сверкнув на меня своим стальным взглядом. — Но ведь в ожидании суть жизни жены солдата, так?
Мне нечего было на это ответить, так что я просто еще раз поцеловал ее на прощание. Отпуская край черного нагрудника, кончики ее пальцев скользнули по броне, словно она пыталась прикоснуться ко мне в последний раз перед отбытием. Но больше откладывать выдвижение было нельзя.
Более не глядя на девушку, я отвернулся, натянул на голову шлем, запрыгнул в седло.
— Отряд! Вперед! — гаркнул я.
— Выдвигаемся! — повторил команду Ларс.
В городе оставалось всего несколько моих человек, а мастеровым, которые формировали ополчение, были даны соответствующие указания на случай нападения. Оставался в Херцкальте и Арчибальд — он был важнее здесь, чем на тренировочном турнире. И только Арчи я мог доверить охрану Эрен в мое отсутствие.
Уже светало, город проснулся. Немногочисленные жители высыпали на улицы, чтобы проводить отряд, а у самых северных ворот я с удивлением увидел тучную фигуру верхом на муле.
— Препозитор! — удивился я, когда понял, что передо мной именно жрец Алдира, хотя других таких толстяков вряд ли можно было найти до самого Патрино.
— Барон! — воскликнул розовощекий белокурый жрец, приветственно поднимая руку.
Пропуская колонну, в которую вытянулся отряд, я поравнялся с мулом жреца и остановил коня рядом.
— Если вы не против, то я бы хотел присоединиться к вам, — с улыбкой сообщил жрец.
— Отчего вы приняли такое внезапное решение? — спросил я. — Насколько я знаю, жрецов на поле боя не заманишь. Даже на потешное.
— Эпоха боевых сакраторов и целителей-девотусов и вправду ушла, Храм более не поощряет боевых жрецов, — опять улыбнулся Петер. — Но не могу же я игнорировать глас Господень? Я чувствую, что Алдир зовет меня, так кто я такой, чтобы противиться воле Его?
— Алдир приказал вам отправиться со мной на учения? — поднял я бровь.
— Ох, барон, если кто-то заявляет, что Господь шепчет ему на ухо, то такому человеку место не в бою, а в доме призрения, ибо ему требуется помощь и уход, — рассмеялся Петер. — И такому человеку уж точно не стоит давать в руки ничего режущего или острого! Я же говорю, что чувствую, что должен отправиться с вами, только и всего. В вашем отряде найдется место для одного толстого жреца?
Я еще раз посмотрел на мула, через круп которого были переброшены туго набитые седельные сумки. Кроме того, животное тащило еще и пару бочонков литров по десять каждый, подозреваю, с вином и пивом. Короче говоря, Петер подготовился и взял все самое необходимое для него: еду и питье.
Отказать этому хитрецу я просто не мог. Тренировка тренировкой, но всегда есть риск получить травму, даже во время договорного боя. А тут жрец, способный исцелять касанием и молитвой, сам желает отправиться вместе с нами в поле! Конечно же, я должен взять его с собой!
Так наш отряд пополнился тем самым «толстым жрецом», как сам себя назвал Петер, а настроение парней, которые были не слишком-то и рады покидать обжитую казарму и уезжать от своих подружек на целую неделю в поле, заметно улучшилось. Мы же с Петером коротали время за беседами, ведь богословы — это в первую очередь философы, а с философами всегда есть о чем поговорить.
— У вас крайне интересный взгляд на жизнь, барон, — внезапно выдал Петер после очередного раунда нашей беседы, которую пришлось прервать из-за обеда и дневного привала. — Вы точно были наемником?
— С вами едут почти три десятка свидетелей, препозитор, — улыбнулся я.
За месяцы общения с одной лишь Эрен я стал позволять себе лишнего. Говорить слишком сложно и на темы, которые если и поднимались в этом мире и в этой эпохе, то где-нибудь на дебатах священнослужителей или в закрытых аристократических клубах. И от образованного Петера это не укрылось.
— Все равно, я крайне рад тому, что принял ваше приглашение и отправился в Херцкальт, — продолжил жрец. — И мир, который я ощущаю в этом месте, я не чувствовал нигде раньше.
— Вы мне льстите, — глухо ответил я.
— Да нет, — возразил Петер. — Вы знали, что община гудит, словно разворошенный улей? Даже ко мне за советом люди приходили, что им делать, а ведь пахарь редко просит у бога совета о том, как ему возделывать землю.
— И что же спрашивали? — спросил я.
— Всякое, — уклончиво ответил Петер, глядя перед собой. — Но вы должны знать, милорд Гросс, что люди все видят и все помнят. То, что вы дали в этом году столько земли под пахоту, да еще и пообещали помочь волами, а податей взымете как в прошлом году за меньшие земли и урожаи… Это дело богоугодное.
— Стяжательство богоугодно? — с улыбкой спросил я.
— А причем тут к вашей милости и возможности людям сытнее кормить свои семьи и своих детей стяжательство? — удивился жрец.
— Так все эти дела ради будущих прибылей, — прямо ответил я. — И если общинники или даже крепостные будут к вам приходить за ответом, то так им и отвечайте. Лорд Гросс
