Леди и медведь - Анна Григорьевна Владимирова
Все же хорошо, когда тебя везут с тренировки к еде. Можно растечься по сиденью и тупо пялиться на вечёрний город.
— Почему предсказуемо? — зацепился он с неожиданным энтузиазмом за мои слова. Будто обидно ему стало.
— Ну, такие как ты редко предпочитают постоянство, — пожала я плечами.
— Такие как ты редко имеют представления о когнитивных искажениях…
— Это ты меня так витиевато назвал дурой?
— Учись, пока я рядом.
— И что это значит?
— Это значит, что ты навешиваешь ярлыки. «Привлекательный мужик обязательно предпочитает перетрахать как можно больше баб, пока молод».
— Фу.
— В том-то и дело. А знаешь, зачем это нужно некоторым?
— Ну?
— Чтобы себя оправдывать. Зачем напрягаться, если он все равно меня не стоит?
Я прыснула.
— А как надо? — поинтересовалась с улыбкой.
— Надо поднять жопу и направить ее в спортзал какой-нибудь. — Богдан завелся по-настоящему. — А мозги заинтересовать чем-нибудь новым — начать много читать, смотреть, развиваться, путешествовать, общаться с интересными людьми, заняться психологией…
— Тогда и вожделенный мужик станет нафиг не нужен.
— Именно. В этот момент начинает работать природный магнетизм, и женщина становится интересной целью, за которой мужчине станет интересно поохотиться. Но тут уже ему надо из себя что-то представлять, чтобы соответствовать. И это — правильно.
— Слишком правильно, — покачала я головой, но с удивлением обнаружила, что продолжаю улыбаться. — Понятно, почему у тебя нет настоящей девушки.
И я украдкой потерла ноющую коленку.
— Я поговорил с Анной, — вдруг сменил Богдан тему.
— О чем? — насторожилась я.
— Она сказала, ты не пропускаешь тренировок.
— Серьёзно к ним отношусь, да.
— Слишком серьёзно.
— На что ты намекаешь? — недовольно потребовала, предвкушая очередной виток нашей ругани.
— Ты — единственная женщина в группе.
— И что?
— Ничего, — неожиданно свернул он наступление. — Классно лупишь мужиков.
— Нет уж, договаривай! — взвинтилась я.
— Чтобы ты меня сумкой забила насмерть? — усмехнулся он.
— Какой нежный! Думаешь, я из-за Вадима предпочитаю заниматься в группе с мужчинами, чтобы в их лице избивать сводного брата? Да, из-за него. Никакого секрета тут нет.
— Секрет в том, что мужики в группе все равно подсознательно боятся тебе навредить и никогда не будут драться с тобой в полную силу…
— Чушь!
— …В то время, как отбитые ублюдки женщин не щадят по-настоящему, — непререкаемо закончил он. — А не пропускаешь ты ни одного занятия, потому что уверенности, что ты — не слабая девочка, тебе хватает только до следующего утра. А потом ты видишь Вадима на работе, и тебе снова нужен спарринг с ни в чем неповинным мужиком, чтобы страх уменьшить.
Я тяжело сглотнула.
— Поехали домой, — отвернулась.
— Алина…
— Домой, я сказала.
— А как же поесть?
— Нет аппетита.
Богдан нахмурился, зло сдвинув брови, и замолчал до самого дома. В подземном гараже он передал мне ключи от машины и, сухо попрощавшись, направился к мотоциклу. Я же побрела к лифту, не чувствуя ног от усталости. А ещё меня бесили воспоминания о нашем разговоре. Терпеть не могла, когда меня брались поучать! Отчим любил это дело. У меня не было привычки уходить и закрываться в комнате, как это делал Вадим. Я смиренно все выслушивала — в какой университет поступить, какую школу вождения выбрать, какой язык стоит изучать… Мама просила слушать Марка, ведь у него своя компания и опыт. И я все делала так, как меня просили.
Но легче мне от этого не становилось.
А вот когда я стояла напротив мужчины в спарринге — легчало. Но ненадолго, Богдан прав. Мне каждый день нужно доказывать себе, что я — сильная, крепкая, выносливая и целеустремленная. Стоит один день проваляться в постели, и неуверенность в своих силах сбивает с ног, а страх парализует все внутри, и я снова чувствую себя той беззащитной девочкой, в комнате которой нет замка, чтобы хоть как-то спастись от сводного брата…
Наверное, ещё и поэтому мамино предложение нанять мне телохранителя ударило меня так сильно. Неужели я настолько беспомощная, что она решила ко мне приставить профессионального охранника? Это только усилило страх, ведь ей виднее со стороны, а я могу себя убеждать, в чем угодно…
— Аля, ну как? — послышалось из кухни, когда я прошла в коридор.
Я тяжело вздохнула.
— Нормально.
— Иди сюда, ужин уже готов!
Я поежилась от неприятного чувства. Грудную клетку будто тисками сжало, но я всё же нашла в себе силы расправить плечи.
— Мам, — позвала, проходя в кухню. — Я хочу съехать.
14
До дома я доехал поздно. Единственным желанием было упасть в кровать, но, как это часто бывает, когда кровать оказывается в шаговой доступности, спать уже не хочется.
Как-то сумбурно день прошел. Люди-суета-разговоры-запахи. И вдруг — тишина. Я протер лицо и нахмурился. Тишина — не для меня. Это я мечтал, что буду сидеть тут в глуши и заниматься хозяйством, но все это было не моим. А вот сегодняшний день принес много радости. Не особо правильной, но очень нужной. Я добывал информацию, манипулировал, видел людей перед собой насквозь и строил планы, как выполнить поставленные задачи наиболее эффективно.
Я вылез из душа, заварил крепкого чая и вышел на крыльцо. Мысли были заняты всем, что сегодня произошло. И девочка эта травмированная на всю голову не выходила уже из моей собственной головы. Нет, она не дура и не идиотка. Ей просто очень больно. А от боли мы творим всякие глупости. Она пока что травмировала коленку. Но это только начало. Потому что так от боли не избавиться.
А мне нужно ее защитить. В том числе, и от неё самой.
И со вторым пунктом все было ещё интересней. Уж не знаю, угрожал ли Алине на самом деле ее брат, но вот то, что с ней сотворили родители, очень ей мешает. Нам, оборотням, легко это все видеть. У многих из нас родителей не было, да и те, что есть, зачастую такие, что уж лучше без них. Все просто и примитивно. Но с людьми все сложнее и интересней.
Вот ведь
