Кольца Лины - Наталья Александровна Сапункова
Очень скоро платок из белого шелка с золотистой каймой, неизвестно чей, был у меня. Я повязала голову, придирчиво оглядела себя в большом зеркале.
— Хороша, — одобрил мой муж, — пойдем. Мне тут кое-что пришло в голову.
Оказывается, наши с ним апартаменты соединялись неприметной дверью в дальней комнате. Дин привел меня в своего рода кабинет — большой стол, несколько кресел, книжные полки и много картин на стенах. Он показал на одну, изображавшую красивую темноволосую женщину, которая стояла, опираясь рукой на большой стол. Эта картина отличалась тем, что была не столько портретом, сколько именно картиной — интерьер комнаты там явно играл не меньшую роль, чем фигура женщины.
— Это моя мама, — сказал Дин, — Зола, княжна из Дрера. Но сейчас важно другое. Эта комната и есть Зеленый кабинет, рассмотри его внимательно, и попробуй представить. Представляешь, что будет, если мы сейчас появимся прямо там?
Стены за спиной княжны из Дрера и впрямь были отделаны зеленым.
— Дин… — я испугалась, — а если не сработает? Картина есть картина. Вдруг мы не там, а неизвестно где появимся?
— Но сюда-то мы всегда сможем вернуться, — возразил Дин, — ну же, Лина, только один раз, пожалуйста, — он стиснул мою руку, и при этом у него были глаза мальчишки, который замыслил озорство.
Только один раз…
Одного раза хватило.
О, как мы появились! Посреди зала, слегка приобнявшись. Дин держался прямо и гордо, а судя по взгляду — готов был захохотать, но сдерживался. Я… тоже держалась прямо и гордо, улыбаясь, как королева Зола из Дрера на портрете.
Наконец-то я смогла представить себе воочию, как выглядит финальная немая сцена в 'Ревизоре' нашего классика Гоголя. Мужчина разных возрастов вокруг стола замерли в разных позах и с по-разному открытыми ртами, некоторые привстали со своих стульев. Некоторые казались мне смутно знакомыми. С закрытым ртом остался лишь маг Мун, зато он вытаращил глаза, как краб. Маг Сергур Аспейр тоже был тут, но сидел не за столом, а у стены, при виде нас он начал медленно подниматься. Мачеха стояла у стола, она почему-то решила сесть — ноги подкосились, что ли? И свалилась мимо стула. Младший король и грузный мужчина, стоявший поблизости, тут же очнулись и кинулись ее поднимать.
— Собирать большой совет — без короля? — вопросил Дин с живым интересом и толикой благородного негодования. — Боюсь, что я в недоумении, благородные лиры. И где моя корона, раз это все же большой совет?
Один из присутствующих кинулся подавать корону — она лежала на столике за спиной королевы, на бархатной подушке. Дин сразу ее надел.
— О, мой король! — воскликнул, вероятно, первый министр, во всяком случае, он был самым толстым, — ты так напугал нас! И своим исчезновением, и своим… э… появлением, так сказать!
— У меня для вас отличная новость, благородные лиры, — сказал Дин. — Точнее, у меня и моей королевы. Мы постигли одну из великих тайну моих предков, и я могу сказать вам: пусть теперь наши исчезновения вас не пугают — мы с моей королевой всегда с вами.
Что он несет? — поразилась я. Туману напускает, пугает? Ну, видимо, с этой компанией надо держать ухо востро. Пусть уж боятся, немножко.
'Здравствуй, отец, — поздоровалась я с Аспейром, — у тебя все в порядке, надеюсь?'
'Здравствуй, девочка, — и он наконец закрыл рот, — ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Как вы это проделали, а? Кто открыл вам портал сюда? Ведь сюда нельзя открыть портал, здесь защита'.
'Отец, я всегда буду хранить от мужа тайны твоего народа, — сказала я, — а тайны мужа я должна хранить от тебя, верно?'
'Хорошо', - он приподнял бровь и беззвучно рассмеялся, откинув голову.
— Дорогая матушка, — говорил тем временем Дин, — Зачем ты вернулась к делам? Давай не будем больше рисковать твоим здоровьем. Верно, брат? — младший король, запинаясь, согласился, — мы еще поговорим с тобой, брат. Ведь если в мое отсутствие случилось что-то серьезное, я должен знать. Не сомневаюсь, что могу на тебя положиться.
Он не спеша обходил всю эту компанию и каждому говорил по нескольку слов, ему с готовностью внимали, что-то отвечали, почти никто не кривился и не отводил глаз. А я, продолжая улыбаться, поймала себя на том, что думаю о постороннем. О том, надо ли делать сынуле прививки, прежде чем забрать его сюда. О том, могут ли здесь войти в моду цветастые юбки. Только с тканым узором, здесь вроде не красят ткань методом набивки. Может, стоить разобраться и внедрить? И еще я пыталась представить себе лицо моей мамы, когда она получит положенные ей полмешка золота и попытается сдвинуть это добро с места…
КОНЕЦ
