В самом Сердце Стужи. Том II - Александр Якубович
— Эрен, вы готовы? — спросил я девушку.
— Вы хотите записать новый рецепт? — уточнила моя жена, берясь за перо и склоняясь над столом.
— Нет, это три одинаковые заготовки, просто приготовленные в разное время, — ответил я, выковыривая ложкой кашу из первого горшочка.
Грегор заранее заготовил рвотный корень и поставил емкость с уксусом, которым я прополощу рот, если все пойдет плохо. Лучше получить химический ожог, чем слечь минимум на полгода с поражением нервной системы.
— Теперь надо разложить по тарелкам, провести полный осмотр, — скомандовал я Грегору. — А вы, Эрен, будете записывать мои впечатления при снятии пробы. Я хочу, чтобы вы особенно уделяли внимание запаху и вкусу, это нужно записать обязательно.
— Это какое-то новое блюдо? — уточнила девушка.
— Скорее, способ хранения еды без ледника, — ответил я. — Мы предварительно долго вываривали кашу с мясом, а потом закрывали ее крышкой под воск, чтобы ограничить попадание влаги в еду. У нас постоянно на севере были проблемы с плесенью и гниением припасов.
На это девушка только важно покивала, внимательно наблюдая за действиями оруженосца.
Я пока специально не говорил Эрен, как долго стояла эта еда в простых комнатах, просто чтобы не вызвать у нее слишком бурную реакцию. Пусть сначала запишет, убедится с моих слов, что на вкус это примерно одинаково, а потом мы поговорим о том, насколько это перспективная затея.
Наконец-то пришло время дегустации, и я даже немного нервничал. Но, как и ожидалось, на вкус это была просто холодная, чуть кисловатая от уксуса каша. Почти точно такая же, как и сваренная в тот же день — на вторую варку я специально добавил в свежую кашу уксуса, дал ей остыть до выхода жира на поверхность, после чего попробовал получившееся блюдо, чтобы мне было, с чем сравнивать на испытаниях. Вкусовые качества продукта из-за консервации конечно же потерялись, крупа разварилась в труху, как и мясо, но это было съедобно. Все это я продиктовал Эрен, чтобы она записала.
Второй образец оказался точно таким же, как и первый, самый свежий. Третий же образец чуть слежался за две недели, но заметной разницы я не почувствовал, только уксусный вкус был более ярким, может, потому что именно в первую варку кислоты я не жалел и лил с запасом.
— Думаю, рвотный корень мне не понадобится, — ответил я Грегору, который с тревогой наблюдал за моими действиями.
Не укрылось поведение оруженосца и от Эрен, но она все еще не понимала причин такого поведения.
— Милорд, в чем дело? Это же просто каша, судя по виду и запаху. Почему Грегор так напряжен?
Я внимательно посмотрел на свою жену и в этот момент пожалел, что не рассказал ей все сразу. Но мне нужно было, чтобы она спокойно сделала записи, а после — дала снять пробу. Мне казалось, что если я сразу скажу ей, что каша стояла почти две недели в комнате, закрытая крышкой, она или метнет еду в стену, или выбросит меня в окно. Почему-то именно такие реакции Эрен на столь безрассудную по мнению местных затею я себе представлял.
Местные не знали о ботулизме, точнее, они не понимали его механизма. Они просто знали, что старая еда опасна для жизни и здоровья, особенно лежалое мясо. И либо ели свеженину, либо обрабатывали его так, как умели, а потом долго варили.
— Вот этой каше, — начал я, указывая ложкой на тарелку с первым продуктом, — уже почти две недели, Эрен. Поэтому Грегор так и волнуется.
Глаза моей жены округлились сначала от удивления, а потом и от ужаса осознания. Съесть мясо, сваренное две недели назад — это подписать себе смертный приговор. И она прекрасно это знала. Но вот последующие действия Эрен меня удивили.
— Милорд… Виктор, пока не поздно, выпейте рвотного корня, нужно промыть ваш желудок. И отправить за озаренным Алдиром жрецом, может, он сможет вас спасти, — медленно, словно для умственно-отсталого, стала проговаривать моя жена.
— В этом нет необходимости, — ответил я. — Каша безопасна. Мы специально вываривали ее по четыре часа прямо в горшках без доступа воздуха, а потом запечатали воском. Это новый способ сохранения еды. Я называю его консервация.
— Милорд, вы говорите какую-то чушь, — продолжила дрожащим голосом Эрен. — Ни одна еда не может стоять так долго, если она не просолена или не высушена. Пожалуйста, каждое мгновение на счету, сейчас яд проникает в вашу кровь и…
Глаза девушки блестели, губы были сжаты, а когда она говорила, то чуть наклонялась вперед, будто бы так я мог лучше ее услышать. Перо, которое она сжимала в руках все это время, уже треснуло и сейчас пальцы Эрен были вымазаны чернилами.
Грегор же тихонечко стоял с другой стороны стола, молча наблюдая за происходящим. Мы с ним уже прошли этот разговор, но Грегор был моим оруженосцем и верил в мои идеи и знания, а вот Эрен — еще нет.
— Эрен, это безопасно, — повторил я. — Поверьте, если бы продукт показался мне хоть немного подозрительным, я бы тут же предпринял меры. Тем более, в еду добавлена разбавленная уксусная кислота. Для человека она безвредна, а для болезней и ядов, появляющихся из-за порчи еды — крайне губительна.
Губы моей жены сейчас дрожали, то ли от обиды, то ли от гнева. А потом она сделала то, чего я от нее не ожидал.
— Так вы отказываетесь пить рвотное, промыть желудок и послать за жрецом, как того требуется? — внезапно спросила моя жена.
— В этом нет необходимости, — ответил я.
— Ах вот как… — протянула Эрен, а ее огромные серые глаза превратились в злобный прищур дикой кошки. — Тогда вы не против?..
В следующий миг девушка ловко выхватила ложку из моих рук — я даже и не думал, что она может быть такой прыткой и был просто не готов к подобному развитию событий — после чего зачерпнула с двухнедельной тарелки каши и демонстративно поднесла к губам.
— Вы не против, если ваша молодая жена тоже попробует? — спросила Эрен. — Я знаю таких лицемеров как вы, барон. Готовы сами рисковать головой и жизнью, а на других вам плевать, да?
