Мое истинное несчастье, или Как пережить приворот и не влюбиться? - Алекс Найт
— Нет, но вы могли бы быть помягче!
— Мне показалось, вы любите пожёстче, — ухмыльнулся он, а у меня красная пелена встала перед глазами.
Гнев взбурлил в груди за доли секунды. Рука сама поднялась и налетела на щёку демона. Впрочем, пощёчина его явно не расстроила, он продолжил улыбаться.
— Предлагаю прекратить истерику и обдумать произошедшее, — он мимолётно провёл кончиком пальца по пострадавшей щеке и нагнулся, чтобы поднять с пола мундир.
Мне пришлось отступить. Взгляд снова напоролся на его поцарапанную попу, отчего в груди вновь поднялся стыд.
Не могу поверить, что это сделала я…
— Пожалуйста, пусть это будет сон, — попросила тихо.
И тут вспомнила, что рванула ругаться совершенно голой.
— О, я бы не отказался, — Себастьен бросил на софу охапку одежды и двинулся по помещению, чтобы собрать остальное.
— Хватит нагибаться. Наденьте уже что-нибудь, — отчаянно прикрываясь ладонями, я направилась к нашим вещам.
— Если вы не заметили, раздевались мы очень бурно и быстро, — он поднял с пола белую изодранную тряпицу, подозрительно похожую на мою рубашку, и хмыкнул.
— Как же так? — я принялась копаться в вещах, всё больше начиная паниковать. Этот демон умудрился порвать и поджечь даже мои носки. — Как же мы оденемся?
— И мы в моём кабинете. Скоро появится Жоржина, принесутся с прошениями, — Себастьен мрачно взглянул на часы.
— Господин комендант, вам подать кофе? — в дверь кабинета постучались.
Я прижала к груди то, что осталось от моего мундира в попытках прикрыться. Себастьен чертыхнулся, порывисто швырнул порванную рубашку на пол и бросился к двери, успев её удержать в последний момент. Та захлопнулась раньше, чем Жоржина успела просунуть в неё любопытный нос.
— Я хочу компот! Принесите мне компот! — сердито потребовал Себастьен, посмотрев на меня так, будто вся вина лежит на мне.
— Н-но… он в столовой. И вряд ли готов, — ответила она.
— Значит, принесите из столовой! Живо!
— Есть! — крикнула девушка, и наступила тишина.
— Быстрее, одевайте то, что можно надеть, — прошипел мне Себастьен, направляясь к стоящему в отдалении шкафу.
Внутри оказался свеженький выглаженный комплект формы, в который он принялся спешно облачаться.
— Что вы задумали? — уточнила я, выуживая из кучи рубашку Себастьена.
Та оказалась относительно цела, если не считать порванных, судя по всему, мной пуговиц.
— Проведу вас в вашу комнату, пока Жоржина ушла, — заявил он, скрывая свою поцарапанную попу брюками. — Так и знал, что от вас будут проблемы… — пробормотал под нос, но я услышала.
Стало так обидно…
— Между прочим, пострадала моя репутация!
— Если сможем доставить вас незамеченной наверх, главным пострадавшим останется только мой зад. Одевайтесь, капитан! — рявкнул он.
Себастьен прав, нам остаётся только попытаться скрыть произошедшее. И забыть? Сомневаюсь, что получится, но я постараюсь.
Себастьен одевался споро, чего нельзя сказать обо мне. Я перебрала кучку порванного тряпья, которое лишь вчера было нашей одеждой, следом пробежалась по кабинету, осматривая лежащее на полу. Самое обидное состояло в том, что вещи демона большей частью выжили, а мои превратились в мусор.
— Что за несправедливость такая? — пробурчала, осматривая почти целые трусы мужчины.
Потом поняла, что делаю, и отбросила их прочь, начиная краснеть. Хотя куда уж? И так хожу румяная, как раскалённый в печи металл.
— Что вы там возитесь? — раздражённо уточнил Кавелье, ловкими движениями пальцев справляясь с пуговицами рубашки.
Я проследила за его жестами, вспомнила, как эти пальцы ласкали меня ночью, и прикрыла лицо ладонями. Как это забыть⁈
— Хочу заклинание стирания памяти, — приглушённо провыла, вновь опуская руки. — Вся одежда порвана. Неужели нельзя было раздевать меня аккуратнее?
От собственной претензии стало и стыдно, и грустно, и смешно. Столько лет прожить с безупречной репутацией, чтобы в первый же день службы на новом месте провести ночь с посторонним мужчиной. Что за злая ирония? Это за то, что не побежала сразу под венец, как того желал отец, а захотела исполнить мечту?
— Знаете, я очень смутно помню, как вас раздевал, — он прочистил горло, явно маскируя смешок.
Вот уж кто особо не переживает! Обесчестил девушку, и что? Он же не виноват, это злоумышленники или какие-то очень жестокие шутники. Впрочем, обдумывать причины времени нет, надо одеваться. Только во что? Ведь ничего не уцелело. Как он умудрился?
— Точно! Вы всё разорвали заклинанием! — вспомнила я.
Ночью это вызвало восторг, а теперь… какое-то уж слишком сладкое ёканье внизу живота.
Так, Аркадия, соберись!
— Точно! А вы предпочли раздевать меня по старинке, — кивнул он, чуть ухмыльнувшись.
— Подождите-подождите? Вы вложили в свой орб заклинание скоростного раздевания девушек⁈
Я озверела. И сама не заметила, как оказалась возле Себастьена и вцепилась в его горло пальцами.
— Тише, — прохрипел он, пытаясь оторвать от себя мои руки.
А потом вдруг резко дёрнул на себя. Я со вздохом налетела на его грудь. Сильная рука обвила талию. То, что произошло дальше, никак, как памятью тела и новым помутнением рассудка объяснить невозможно. Потому что вместо того, чтобы одеваться или хотя бы драться, мы вновь прильнули друг к другу в страстном поцелуе. Язык Себастьена проник в мой рот, губ возбуждающе коснулись его клыки и… к счастью, мы опомнились. Оторвались друг от друга, надсадно дыша и глядя так ошеломлённо, будто и не поняли, что произошло.
— Так… — прищурился сердито Себастьен. — Эта штука ещё действует.
— Кажется, да, — медленно кивнула я, растирая влажные губы.
Стыдно, снова стыдно, и особенно стыдно оттого, что слишком приятно.
— Одевайтесь же, Аркадия, — он протянул мне свой мундир. — Раз другой одежды нет, будете перемещаться перебежками. Я пойду впереди, в качестве разведчика. Всё понятно, капитан? — и решительно заглянул в мои глаза.
— Да, комендант, — я выпрямилась, отсалютовав ему по правилам.
— Тогда вперёд, — и он твёрдой походкой двинулся к двери.
Я получше запахнула на себе порванную рубашку, надела мундир, предварительно сделав разрез для крыла, и засеменила за демоном, на ходу справляясь с пуговицами. Если меня увидят в таком виде,
