Главный герой против развода - Марина Сергеевна Орлова
Скорее в ее духе было бы устроить истерику и требовать от него не откупные, а, напротив, заставить его подписать договор, запрещающим им в принципе когда-либо разводится. Вот это было бы куда больше похоже на знакомую ему Беатрис, которая готова была мириться с равнодушием Диона, лишь бы просто иметь статус его законной жены.
Есть вероятность того, что сработал такой триггер, как суженая, учитывая несчастье семьи Харт и неудачу в первом браке отца Бии. Беатрис в то время была слишком мала, чтобы запомнить все муки отца от разрыва с первой женой, и осознавать себе девушка начала, лишь когда он уже оправился и взял в жены Джулианну. Но наверняка отголоски той печали все еще на подсознательном уровне, проявляющиеся в мелочах, все еще витали в доме Харт.
Могли они спровоцировать в ней такие изменения, что Биа готова была отказаться от чувства, которое жило в ней десятилетия, лишь бы не испытывать ту же боль, что и ее отец? Могло это быть своего рода защитным механизмом организма и сознания, или тонко просчитанная игра?
С одной стороны девушка заверила, что даст безоговорочный развод под благовидным предлогом и уступит место сопернице, хотя прежде ее корежило даже от одной мысли, что с ним просто заговорит другая женщина. На этом фоне она частенько испытывала терпение Диона на прочность, устраивая ему необоснованные сцены ревности и истерики.
С другой стороны, откупные, которые она требует, в уплату своего отступления – неслыханная сумма, из-за которой даже монаршая семья подумала бы несколько раз, прежде чем разводиться, дабы не лишаться этих денег.
Дион не был скуп и понимал обиду девушки. На самом деле, он осознавал, что ее слова справедливы. Будь он на ее месте, был бы более жестким и требовательным, если бы кто-то попытался поступить с ним так же бесчестно.
Дион это понимал. Но то был он. А знакомая ему с ранних лет Беатрис Харт никогда не поступала так, как он считал бы разумным. А если пыталась, то это выглядело так нелепо, наигранно и неубедительно, что ничего, кроме жалости не вызывало.
Тем страннее, что в этот раз он не ощутил фальши.
Словно другой человек. Но перед ним определенно стояла и беззастенчиво шантажировала Беатрис Харт. Все, начиная от цвета глаз, которые прежде многие считали довольно скучным и непримечательным, фигуры и заканчивая неприметной родинкой под правой бровью – все принадлежало его невесте, которую он знал едва ли не с ее рождения. Ошибки быть не могло.
Потому оставалось два логичных заключения. Первое – Биа действительно была искренней и отпустила свои чувства под гнетом новой информации о том, что у Диона вскоре появится суженая.
Второе, что казалось ему более вероятным – она блефовала. Весьма качественно, но все же блефовала.
К этим умозаключениям он пришел, беспрерывно наблюдая за девушкой на протяжении свадебного банкета, ее общением с родными и друзьями, перед которыми она невозмутимо отшучивалась, ловко избегая темы свадебного конфуза и задержки церемонии. При общении с взволнованными мачехой и сестрой ее лицо, как и обычно светлело и выражало благосклонность. Почти такую же, какой она прежде одаривала его самого.
С отцом была сдержанной и вежливой, перед свекром Арсианом Краун – подчеркнуто учтивой, но не заискивающей, как прежде, что наверняка подметил и сам отец Диона, судя по его выражению недоумения на лице.
Уже после свадебного банкета, когда новобрачные оставили гостей, девушка невозмутимо попрощалась с Дионом, и отправилась в комнату, отведенную новобрачным.
Не в свою гостевую, которая была отведена в доме Крайнов для нее долгое время, а именно для новобрачных.
Это лишь укрепило подозрения Диона в том, что Биа просто играет с ним. Странно, но от этой маленькой детали он ощутил странное смятение: с одной стороны, если он прав, это все еще была та самая Биа, которую он знал и с кем было привычно управляться. С другой… нелепое разочарование, которое как бы доказывало, что изменения в девушке не были мужчине неприятны, несмотря на то, что она поставила его в довольно неловкое положение.
Вопреки совету Бии, Дион все же встретился с отцом и во всем признался. Он не мог это скрывать, видя, что и сам Арсиан заметил странности в девушке, потому посчитал логичным поставить того в известность, тем более, что будущее состояние семьи Краун придется делить с Беатрис.
