Дорогами Империи - Катерина Крылова
— Джесс, — крикнул Табола, — огненные на тебе. Остальные за мной шаг в шаг по лестнице!
Огневик на окрик Таби отвлекаться не стал, а легко взбежал по обугленному камню наверх. Тут же оставил от одного противника кучку неаппетитных черных костей, а второму, оглушенному факелом, а потом и смерчем, просто свернул шею. Никакой магии, исключительно сила рук и умение. Третий кинулся в кабинет, едва не споткнувшись о тлеющие остатки двери, разметанные на пути. Следом за ним подобно огненному ягхру из самых глубин Бездны туда шагнул Джесс. Табола даже порадовался, что этот маг сейчас на их стороне. Вряд ли и он сам бы смог с ним справиться. Тем временем и на его ладонях засверкали молнии. Он не видел, но шедшие рядом с дель Наварра отметили, что тем же пронзительно фиолетовым светом засверкали и его глаза. Так что за огненным ягхром в кабинет входил ягхр окутанный молниями. Остальные маги шли за его спиной и тоже тянули на себя силу лей-линий, готовясь вступить в битву.
Герцог Дезмонд Наварра
Некоторое время Дезмонд смотрел на нее сквозь небольшое окошко в двери камеры. Она висела на цепях посреди помещения, лишь самыми кончиками туфелек опираясь о пол. Красивое бальное платье кое-где запачкалось, но было целым, синяков на лице и открытых руках не наблюдалось. Значит, не били, не пытались разговаривать и допрашивать. Привели сюда и приковали. Да, разговаривать с Алеаной предстояло ему.
Некогда любимая женщина выглядела спокойной и уверенной. Такой же красивой как и тридцать пять лет назад, когда встретилась ему молоденькой оборванкой с латентными магическими способностями. Что тогда побудило осторожного ведьмака привести ее в свой дом на болота и начать обучать тому, что знал? Почему не разглядел в ней то, чем она была на самом деле? Уже спустя много лет, когда подросла дочка и начала интересоваться мамой, он сочинил удобоваримую историю, чтобы Рийна и не думала искать мать. Умерла, так умерла. Сам для себя он тогда осознал, что просто хотел любить и быть любимым. Нормальным, насколько это вообще возможно в его случае, человеком с семьей и теплом в доме и в сердце. Он купился на красоту и чистые невинные, доверчиво распахнутые глаза. Женился, провел обряд, чтобы усилить латентные способности и сделать их явными. Тогда глаза Алеаны почернели. Она стала магом.
Лишь спустя несколько месяцев Дезмонд, который даже жене не раскрыл своего настоящего имени, об этом перед смертью очень просил отец, стал замечать истинную ее суть. Жесткая, даже жестокая, не способная к сопереживанию, а, значит, и любви, жаждущая не семьи, а лишь благоустроенности и денег, причем все больше и больше, Алеана хотела от него лишь магических способностей. Оные она и получила. В один прекрасный день, вернувшись домой, Дезмонд застал ту за варкой зелья для скидывания плода, рецепт которого нашла в одной из ведьмачьих книг его матери. На логичный вопрос, та спокойно ответила, что недосмотрела и беременна. Детей она рожать не собирается, а потому от ребенка сейчас же и избавится. Ведьмак пришел в ярость. Он не гордился тем, что сделал дальше, но по сравнению с ним Алеана была совсем слабой магичкой, а потому он просто запер ее дома и следующие месяцы не оставлял в одиночестве ни на склянку. Сам принял роды, едва успев остановить ее рывок к ребенку и помойному ведру После — вывел на границу Наваррских топей и отпустил на все четыре стороны.
Он сделал глубокий вдох и кивнул охране, чтобы открыли камеру. Вместе с ним туда вошел секретарь, который должен был слово в слово записывать разговор. Она подняла голову, посмотрела на ведьмака, ухмыльнулась и заговорила первой:
— Что? Убьешь меня? Аааа, ты же не можешь. Иначе сделал бы это еще тогда, но ты слишком дорожишь своей никчемной жизнью. Как только в герцоги пробился?
— Я им был всегда, — улыбнулся Дезмонд.
Алеана глухо зарычала. Ее прекрасные совершенные черты исказились, а губы начали изрыгать проклятья. Причем профессионально построенные. Ни одно не воплощалось.
— Можешь не стараться, не получится, — ведьмак рассматривал женщину и думал, что в нем не осталось ни капли чувств к ней. Никаких. Когда-то он постарался все забыть, вычистить из себя все воспоминания, которые причиняли боль, до последнего. Удалось. Не забылось, конечно, но эмоций не осталось. Ни любви, ни злости, ни сожалений.
— Что там стало с этим ублюдком, которого я родила и выкинула в поганое ведро? Расскажи как он сдох, я ведь столько раз прокляла его, что даже тебе не справиться с материнским! — Алеана пыталась нащупать больное место и ударить в него посильнее. Дезмонд скривился, а в ее глазах вспыхнул огонек торжества.
— ОН не выжил, — просто ответил тот. Не выжил, потому что никакого ЕГО не было. Была Рийна, дочка, а потому ни одно материнское проклятье не достигло цели. Эта женщина ведь даже полом ребенка не поинтересовалась, будучи уверенной, что у ведьмаков рождаются только мальчики. — Если ты закончила с проклятьями, осознала, что дар у тебя отсутствует полностью, то давай уже пообщаемся более… конструктивно.
Дезмонд начал допрос. Говорил как с любым другим, что попал бы сюда за те же преступления. Впрочем, Алеана и не запиралась, открывая карты Ковена одну за другой. Под конец разговора все-таки поинтересовалась, что будет с ней дальше. Ведь была уверена, что ведьмак не даст предать ее смерти, хотя наговорила она уже на три казни, как бы не на четыре.
— Все просто. Императорской суд, казнь, — ответил он.
— Пожертвуешь собой?
— Зачем? Я уже давно разработал обратный обряд и даже провел его пока ты висела тут без сознания. Мне нужна была лишь капля твоей крови. Именно поэтому глаза у тебя опять голубые, а отсутствие дара — не последствия приема чальника. Я забрал свою искру обратно, — сказал и вышел.
Он слышал нечеловеческий вой, который вырвался из груди графини и растекся по всему подземелью, но спокойно продолжил свой путь наверх.
Глава Ковена Ролар Асомский
Этот вечер и эта ночь должны были стать для Ковена точкой невозврата, а может быть и мигом триумфа, который будет записан в летописях. Записан победителями, а потому и имя Главы будет прославлено в веках. Несмотря на неудачи, которые буквально преследовали его в последнее время, все более-менее шло по плану. Во дворец удалось провести и бездушника, и Анжье, чья карта еще не сыграна, а, значит, козыри все еще у него в руках. Ролара не остановила даже весть о смерти
