Волки Арбадона - Лилия Орланд
Тьфу ты, зачем его вспомнила?
– Вот! – возглас Миры прервал мои мысли. – Снова!
– Что “снова”? – я подлетела к ней.
– Почувствуй!
Она схватила меня за руку и сжала с такой силой, что я едва удержалась от вскрика. А через миг почувствовала, как сквозь меня проходит чужеродная сила.
Это было странное, пугающее ощущение. Которое, между тем, хотелось испытывать вновь и вновь.
Мирайя права, Тьма может взаимодействовать только со Светом. Все остальные стихии она просто подавляет или отключает напрочь. В то время как Свет, наоборот, усиливает их и соединяет.
Сейчас сквозь меня проходила Тьма. Но совсем не кромешная. Я чувствовала в ней проблески Света. И это был не мой Свет…
“Ми-и-ира-а…” – меня коснулось далекое эхо. Невозможно было понять, чей это голос. Но он звал, просил, умолял. “Ми-и-ира-а…”
Вздрогнув, я попыталась освободить руку. Но хватка Мирайи стала сильнее.
– Слышишь? – прошипела она жутким тоном. – Вот! И я слышу! Каждую ночь с тех пор, как мы здесь.
А затем вдруг с капризным видом добавила:
– Вот чего он ко мне прицепился?
– А может, не он.
Мира все же отпустила меня, и теперь я разминала затекшие пальцы.
– А кто?
– Подумай. У Хоргена тоже стихия Света. А еще он верховный маг и глава Ковена. Это вполне могут быть его проделки. Надеюсь, у тебя хватило ума не откликаться?
Я в упор уставилась на нее.
Взгляд Миры тут же забегал.
– Ну… это… за кого ты меня принимаешь?
– Все ясно. Значит, завтра по-любому надо уходить.
Тяжело вздохнув, я села рядом с ней на кровать. Посмотрела на дверь, из-за которой уже давно доносилось сопение, и позвала:
– Заходи. Хватит там уши греть.
В комнату тут же бочком протиснулась Фьерна. Они с Мирой обменялись быстрыми взглядами, и оборотница примостилась с другой стороны от меня.
– Думаю, пересказывать тебе не надо? – осведомилась я.
Фьерна потрясла головой. Волчий слух был достаточно чутким, чтобы не пропустить ни слова из того, что рассказала Мира.
– Отлично. Значит, сбудется то, чего так боится твой отец, – продолжила я. – Сюда скоро придут. Мы должны уговорить его пойти с нами.
– Он все знает, – тихо сказала Фьерна. – Вы слишком громко разговаривали. И он никуда не пойдет. Это его решение.
– Но маги его убьют! – я снова вскочила. – Мне не нужна еще одна смерть на моей совести! Если надо, я скручу его силой и потащу!
Она покачала головой:
– Тебе не придется этого делать. Когда мы уйдем, он сожжет дом и всю деревню. А сам укроется в лесу.
– Но… зачем?
Я в изумлении глянула на окно. Там, за тусклым стеклом, виднелась ночная улица. Пустынная, нежилая. Дома-призраки, жуткие заросли мертвицы…
– Только огонь может сбить магов со следа. Отец сказал, что шаман не может покинуть землю предков. Если он сделает это, то лишится всех сил. А ему сейчас никак нельзя их терять. Поэтому он уйдет в лес, на капище, и будет взывать к Шаннархе, чтобы она отпустила Ардена из Серых пустошей. Это все, что он может сделать для сына…
Голос Фьерны затих. А я поняла, что осталось несказанным: старик уже начал осуществлять свой план.
– Ладно, – я потерла виски. – Давайте тогда попробуем поспать хоть чуть-чуть. До рассвета еще далеко.
Подруги согласились. Но ни одна из них не ушла. Мы забрались в кровать втроем, причем меня всунули посередке. И надо ли говорить, что уснуть я не смогла?
Хотя этой ночью никто не спал. Слишком много тревоги чувствовалось в воздухе. А еще под окнами бродил старый Агмунд и шуршал вязанками с хворостом. Я слышала, как он обкладывает ими дом. И не могла отделаться от мысли: а что если он подожжет их, пока мы спим?
Глупо, конечно. Но после всего, что случилось, я больше никому не могла доверять. Даже себе…
Едва начало светать, мы с девчонками выбрались из постели. Молча оделись, молча вышли на кухню. Там уже ждала растопленная печь, скворчащие на сковороде оладьи и наши котомки, собранные с вечера.
За столом, хмурый и строгий, сидел Агмунд. Его вид меня поразил. Сегодня старик нарядился в вышитую льняную рубаху, поверх которой накинул меховой плащ. Седая борода была тщательно вычесана, умащена маслом и частично заплетена в несколько тонких косиц. То же самое он сделал и с головой. А на лоб натянул серебряный обруч с узором из дубовых листьев и желудей.
– Папа, – пискнула Фьерна.
– Ешьте, – проскрипел он, – и уходите. Остальное я сам тут сделаю.
Поднявшись, он вышел из кухни.
Когда хлопнула дверь, ведущая на улицу, я посмотрела на Фьерну.
– Его наряд, он же что-то означает? – спросила шепотом.
Она кивнула:
– Да, шаман еще и вожак стаи. Сейм. Но нашей стаи больше нет. Когда маги перебили большую часть черных волков, выжившие присоединились к красным волкам, живущим в Лантсарре, и за эти годы смешались с ними. Чистокровных почти не осталось.
– Значит, твой отец решил остаться со своей стаей, – поняла я.
На душе стало тоскливо.
Вот почему Агмунд заживо похоронил себя в этом месте. Не только из чувства вины. Шаман не может покинуть земли предков. Духи не простят. Вожак не бросит свою стаю, даже если эта стая мертва…
Преданность старого волка была достойна уважения.
Я опустила голову и уткнулась в тарелку с оладьями, которую подсунула Мира. Но мысленно пообещала себе: не важно, насколько враждебно нас встретят в Лантсарре, я сделаю все, чтобы волки меня услышали. Все, чтобы Арден вернулся.
Глава 8
Завтрак был быстрым. Прощание недолгим. Солнце только начало всходить над горизонтом, а мы уже вышли из Фрагарды. Слабый свет едва пробивался сквозь плотную стену деревьев, но его было достаточно, чтобы идти гуськом по узкой лесной тропинке.
Перед тем как выйти за частокол, окружающий деревню, я обернулась. Дом старого шамана окутали столбы дыма. Агмунд заметал следы.
Мне стало жалко его до слез. Сначала он потерял свой клан, затем сына, а теперь и последнюю память о прошлом.
Нет! Сына он не потерял. Я верну Ардена из Серых пустошей. А потом мы устроим магам веселую
