Герцогиня из приюта - Наталья Варварова

Я не наивная. Предполагаю, что часть девиц присоединилясь к погоне по собственной инициативе. Я помнила, как женщины смотрели на Кристиана, когда он появлялся в зале. Да и мои собственные подруги дышали неровно. Хотя к тому времени он уже обзавелся свой убийственной репутацией, как щитом. Однако взвалить на них вину, это так по-мужски.

— У меня были дела в границах разных административных территории. Я много путешествовал. Непредсказанный астрологами всплеск на солнце заставил проявиться дремавшие аномалии уже у взрослых магов. Так что я не мог прятаться и договорился с одной юной леди, которая приезжала в Ланвиль к своей выжившей из ума бабке-баронессе, сыграть мою пассию. Она похоронила жениха, жила на южном континенте, не собиралась замуж в ближайшие два десятилетия и не видела ничего зазорного, чтобы побыть жертвой моего произвола.

Что-то подобное я и предполагала, хотя выходило чересчур гладко. Свои сомнения я высказала вслух:

— То есть ты ее якобы бросил, она пострадала в кругу девушек своего возраста и исчезла. И этот случай настолько разрушил твое имя, что тебя отнесли к негодяям, которые регулярно…

— Инцидент с Мелли, тогда мы даже дрались на дуэли с ее братом — я пообещал ей, что его не трону и обещание сдержал, — показал всем заинтересованным, что соблазненная девица — всего лишь соблазненная девица. Источники ни к чему меня не обязывали. Я развлекся и оставил бедняжку ни с чем. Вернее, оставил с деньгами. Вот это и было ошибкой. Молва о моей щедрости пошла расти. В его голосе звучала усталость. Так… Допустим, сначала родители мечтали выдать свою дочь за него. Ну, или хотя бы сделать неодобренной парой в случае неудачи — ведь Легран и тогда обеспечивал семейству все, кроме внуков. Но когда такой вариант перестал выглядеть вероятным, он превратился просто в богатого покупателя невинности. И в конце сезона отчаявшиеся родичи могли…

— В конце сезона в те годы я старался убраться от светской жизни как можно дальше, — подтвердил мои догадки князь.

— Но та вымышленная история не была единственной. Точнее, потом имели место и не такие уж вымышленные, — упавшим голосом протянула я. — Зачем, Кристиан? Зная, что бедняжка улеглась с тобой из безысходности, как ты допускал подобное?

— Кракова бездна, не мешай все в одну кучу, Изабель. Это единственное, о чем прошу. Я не идиот. Я не приближался к девицам, которые не выказывали в мою сторону вполне определенного интереса. Зачем мне это? Я никогда не вел переговоры с родителями, посредниками и прочими выгодоприобретателями. Девушки приходили ко мне сами. А уж вывод о ее мотивах я способен сделать. Я не прикасался к излишне влюбленным, перепуганным, загнанным обстоятельствами в угол… Но в некоторых случаях не выдерживал и давал им немного денег.

Тут уже я закатила глаза. И на что он после этого рассчитывал… Что о нем забудут?

— Когда же ты говорил "да", Крис? Когда она влюблялась чуточку, а деньги им нужны были по-настоящему… Тратить время на стандартные ухаживания ты не желал. Вернее, похоже, желал совсем иного… И сколько же девиц перестали быть девицами твоими стараниями?

Стул у туалетного столика повалился назад, как будто что-то тяжелое опустилось ему на спинку. Букет взял высокую ноту, а потом опустился на две октавы и тревожно зазвенел. Однако ни одной искры поблизости не возникло. Его Высочество идеально сдерживал магию разрушения

— Это не исповедь, Белль. Я не скажу, потому что это тебя нервирует, — отрезал маг. — В некоторые моменты я соглашался, хотя и не любил иметь дело с невинностью. Я не кривил душой. Единственный раз, когда я пожалел, что девушка уже была с другим, — это наша с тобой встреча. Когда подонок Роберт на пару с приятелем так заморочили всем голову... Это еще больше усложнило бы наш визит к Источникам. И, прости меня, но я с самого начала чувствовал себя чудовищным собственником во всем, что тебя касалось. Я ревновал к каждому мужчине, на которого ты смотрела.

Опять он за свое. Конечно, мы все равно пришли к тому, что для него существовала лишь одна женщина. Но я-то знала, как легко было обмануться всем остальным. Он такой… такой сильный и порывистый.

— И почему же ты соглашался? Что случалось с ними потом?

— Хорошо. Только не изображай ханжу. Я содержал любовниц, иногда и двух. Однако время от времени девушки, находящиеся в поиске мужа, все же вызывали у меня интерес. Я упоминал, что тяжело и редко влюблялся. И я не слишком доверял своему чутью. Вдруг бы я не узнал ее, ну то есть, тебя… В общем, я не видел ничего плохого в том, чтобы углубить знакомство, если и ей, и мне достаточно комфортно — и оба понимали, чем это грозило. Иногда я ограничивался лишь свиданием тет-а-тет, и до секса не доходило. Но по своей глупости, я тоже отчасти верил… Ну, что сначала следовало присвоить, а потом уже будет видно, та или не та.

Я попробовала расцепить объятия:

— Очуметь, Кристиан. Ты слышишь, что такое ты говоришь… Ты понимаешь?

— А что я говорю? Что не так, если девушка сама выбирала себе мужчину для первой ночи? Ведь он ей нравился, а сверху она получала целое состояние.

— Это все равно сделка. Торгашество! Ты ее покупал.

— То есть не надо было платить? Просто переспать?

— Да, так честнее! Я бы тебе эти твои деньги... Даже если бы у меня их не было, если бы я голодала… Ты топтал их достоинство, дай мне встать!

— Так, успокойся; очуметь — это если я упаду на пол и стану целовать внутреннюю часть твоих бедер. Все прочее — ерунда... Успокойся, прошу тебя.

Я на миг замолчала, перестав молотить его по спине. Вот уж точно единственный мужчина — единственный, кто доводил меня до белого каления.

— Давай рассуждать холодно. Я не обещал жениться. Я брал по обоюдному согласию. Я не распространял слухов, и все это держалось в глубочайшей тайне. Девушка могла на следующий же день восстановить эту свою кракову ценность у лекаря… Так, Белль, перестань драться. Я не святой и никогда из себя его не изображал. Я точно знаю, где проходит граница между насилием и разрешением. Иначе давно бы обернулся в кого-то другого.

Оценив, что я перестала молотить руками, он продолжал:

— Такие встречи являлись исключением из правил. Я их не искал и не повторял. Но мое жуткое реноме они поддерживали. Однажды случилось то, из-за чего я ощутил себя форменным идиотом.