Месть. Финальный ход - Лея Вестова
– Конечно, – ответила я невозмутимо. – Буду через пять минут.
Я сохранила открытые документы, заперла ящики стола, взяла телефон. Подошла к зеркалу, висевшему в углу кабинета, и посмотрела на своё отражение. Бледная, но решительная женщина смотрела на меня в ответ.
«Ты справишься», – сказала я ей беззвучно. И направилась к кабинету мужа.
Он сидел за своим массивным столом из тёмного дерева – символом власти и статуса. Перед ним лежали бумаги, которые я сразу узнала: постановление суда о наложении обеспечительных мер.
– Присаживайся, – указал на стул напротив, не вставая. – Не хочешь объяснить, что это значит?
Голос был обманчиво спокоен, но желваки на скулах выдавали внутреннее напряжение.
Я села, положив руки на стол и чуть откинувшись на спинку стула:
– Думаю, ты прекрасно понимаешь, что это значит. Суд наложил обеспечительные меры на активы компании в связи с предстоящим бракоразводным процессом.
Несколько секунд в кабинете стояла абсолютная тишина. Потом муж медленно откинулся на спинку кресла:
– Бракоразводный процесс. Вот как.
Я молчала, ожидая продолжения. Оно не заставило себя ждать.
– И когда ты собиралась сообщить мне о своих планах на развод? – в голосе появились нотки сарказма. – Может быть, на Мальдивах, под шум прибоя?
– А когда ты собирался сообщить мне о планах лишить меня доли в бизнесе? – парировала я. – Может быть, когда завершил бы перевод моих акций на «ВэйвТек»?
Глаза расширились от удивления. Но он быстро взял себя в руки:
– Не понимаю, о чем ты.
– Брось, – я улыбнулась. – «ВэйвТек» – компания, созданная восемь месяцев назад. Официальный учредитель – Марченко Светлана Олеговна, но она лишь подставное лицо. Реальный выгодоприобретатель – Диана Воробьева, фактически исполняющая роль номинального держателя доли. За последние три месяца ты перевел на «ВэйвТек» 7% акций – из моей, не твоей доли. И планировал перевести еще 10%.
С каждым моим словом выражение его лица становилось всё жестче. Я видела, как меняется взгляд – от неверия к гневу, от гнева к холодной расчетливости.
– Впечатляет, – наконец произнес он. – Ты провела серьезное расследование. Только зачем? Мы могли бы обсудить все твои вопросы. Я бы объяснил…
– Объяснил, как случайно переписал мои акции на фиктивную компанию? – перебила я. – Или как случайно спал с Дианой, пока клялся мне в любви и верности?
Вот оно. Я, наконец, произнесла это вслух. Обвинение, которое несколько недель жгло меня изнутри.
Дима на несколько секунд потерял дар речи. Потом его черты исказились:
– Так вот в чем дело? Ревность? – он криво усмехнулся. – Господи, Вероника, мы взрослые люди. Это была ошибка, минутная слабость. Это никак не связано с бизнесом.
– Минутная слабость длиной в несколько месяцев? – я покачала головой. – И конечно, совершенно случайно именно на эту «минутную слабость» ты переписывал мои акции.
Он встал и начал ходить по кабинету:
– Послушай, давай остановимся. Всё зашло слишком далеко. Ты подала в суд, не поговорив со мной. Я действительно планировал некоторую реструктуризацию бизнеса, но исключительно в наших общих интересах.
– В чьих «наших»? – я тоже встала. – Твоих и Дианы?
Он резко остановился:
– Хватит драматизировать! Диана – талантливый финансист, она привлекла новых инвесторов. Да, между нами что-то было, но это в прошлом. И это никак не связано с бизнес-решениями.
– Я не верю тебе, – голос звучал ровно, хотя внутри всё дрожало. – Ты лгал мне слишком долго.
Муж подошел ближе, тон стал мягче:
– Вероника, давай всё обсудим разумно. Без юристов и судов. Я знаю, ты расстроена, и у тебя есть на то причины. Я признаю свои ошибки. Но подумай о Матвее, о компании, обо всем, что мы создали вместе.
Классический ход. Апелляция к семейным ценностям, к нашему общему прошлому. В речи звучало столько искренности, что я почти поверила. Но затем вспомнила кольцо в кармане пиджака. Сообщения в его телефоне. Документы о переводе акций.
– Я думала об этом. Много думала. И решила, что больше не позволю тебе использовать меня и манипулировать мной.
Выражение снова ожесточилось:
– Ты не представляешь, во что ввязываешься. Один судебный запрет ничего не решит. У меня есть ресурсы, связи, лучшие юристы…
– У меня тоже, – прервала его. – И еще у меня есть правда. И доказательства.
Мы стояли друг напротив друга, как дуэлянты перед поединком. Внезапно дверь кабинета открылась без стука. Вошла Диана, но, увидев меня, застыла на пороге:
– Извините, я не знала, что ты не один.
– Ничего, Диана Сергеевна, проходите, – я повернулась к ней с вежливой улыбкой. – Мы как раз обсуждали будущее компании. И ваше место в этом будущем.
Она посмотрела на мужа, ища поддержки. Он жестом пригласил её войти:
– Всё в порядке. Вероника всё знает. И… – скривился муж, как от зубной боли, – приняла соответствующие меры.
Диана медленно прошла в кабинет, держась неестественно прямо. Она выглядела безупречно, как всегда, но в глазах читалось беспокойство.
– Не смотрите на меня так испуганно, Диана, – усмехнулась я. – В конце концов, это не вы клялись мне в верности. И не вы обещали быть честным партнером в бизнесе.
Она ничего не ответила, лишь крепче сжала папку, которую держала в руках.
– Я думаю, нам нужно поговорить втроем, – Дима снова взял инициативу в свои руки. – Обсудить сложившуюся ситуацию, найти компромисс.
– Боюсь, время для компромиссов прошло, – я отрицательно качнула головой. – Но всё же я вас слушаю.
Он указал на стулья:
– Давайте присядем.
Мы сели – я по одну сторону стола, они – по другую. Символичное расположение, отражающее реальный расклад сил.
Дима начал говорить размеренно и убедительно. О том, как важна компания для всех нас. О том, что личные отношения не должны влиять на бизнес. О возможности найти решение, которое устроит каждого.
Диана молчала, изредка соглашаясь кивком. Её рука, державшая папку, слегка дрожала – единственный признак волнения, который она не могла скрыть.
Я слушала, не перебивая. Когда он закончил, наступила тишина.
– Хорошо, – наконец сказала я. – У вас есть конкретное предложение, или это была просто речь о добрых намерениях?
Дима переглянулся с Дианой. Она утвердительно кивнула и открыла папку:
– У нас есть документы, которые могли бы разрешить ситуацию.
Она достала несколько листов и положила их передо мной. Я быстро пробежала глазами первую страницу. Это было соглашение об отказе от претензий в обмен на фиксированную сумму.
– Пять миллионов рублей? – я подняла бровь. – Это ваше представление о справедливой компенсации за мою долю в бизнесе, который стоит сотни миллионов?
– Это только первый транш, – поспешно добавил муж. – После оформления всех документов будут и другие выплаты.
– И какие гарантии, что эти «другие выплаты»
