Не отталкивай, шельма - Александра Неярова
Спустя пол часа, мужчина уже завязывал галстук.
– Дженни, ты ведь понимаешь, что без обязательств? – секретарша кивнула, обиженно закусив губу. В принципе, а на что ещё кроме простого секса, она, собственно, рассчитывала?
– Вот и умница. Ты была прекрасна. Ну, а сейчас, мне надо бежать, – хозяин кабинета взглянул в окно. Уже совсем стемнело: «Ну вот и расслабился».
***
Две недели спустя.
На улице царила глубокая ночь. Вечеринка по случаю дня рождения Нейта была в самом разгаре. Друзья и партнеры по бизнесу уже набравшись в стельку, отрывались по полной. А Иран вышел на балкон, так сказать, подышать свежим воздухом и отдохнуть от шума. Прохладный ветерок трепал его распущенные волосы, проникал под одежду, заставляя ежиться от холода. Впрочем сейчас мужчина был этому даже рад.
Он всматривался в темноту Денвера. Повсюду мигали разноцветные вывески и фонари, сверкала изогнутая змеей магистраль, по которой с громким рёвом проносились машины. Небесный бархат усеяло множество звезд, некоторые из них потухали, другие – загорались.
– Чего это мы тут скучаем? – блондин появился с рюмками коньяка в руках.
– Да так, ничего. Знаешь Нейт, я порой завидую звёздам… Они такие яркие и они не одиноки. Они есть у друг друга.
– О! Друг, да я смотрю, у тебя проблемы. Может снова к врачу?
– Хватит ехидничать! Серьёзно тебе говорю. Вроде всё вернулось в привычную колею: память окончательно восстановилось, жизнь наладилась, но всё равно что–то не так… – Князев прикрыл глаза, наслаждаясь потоками ветра.
– В тебе что–то изменилось, друг, – подчеркнул блондин.
– Всё возможно.
На следующее утро Иран сидел на кухне и вкушал свежую выпечку матери, запивая кофе. В помещение отделанное в стиле модерн, вскоре зашла Ванесса.
– Доброе утро, сынок.
Сказала, заприметив его за столом. И налив себе бодрящего напитка присела рядом. Некоторое время они завтракали молча.
– Милый, что–то ты в последнее время ходишь задумчивый. Что с тобой? Я беспокоюсь за тебя.
– Мам, всё хорошо, не волнуйся. Я просто устал… от такой жизни. Хочется каких–нибудь перемен что ли, – пояснил, тяжело вздохнув. Князев подпёр голову ладонью и помешивал ложкой свое кофе, следя за маленьким водоворотом в бокале.
– Ясно. Слушай, поскольку у тебя выходной, сходил ты бы выгулял Куро. Заодно и сам развеешься.
Материнское сердце обливалось кровью при виде подавленного состояния сына, тот сам на себя перестал быть похож. В карих глазах словно потух огонек к жизни, а ведь раньше в них плясали самоуверенные бесенята.
– Ну хорошо, ма. Я и правда давно с ним не гулял.
Золотой диск солнца стоял ещё в зените, но постепенно уже начинал клонится вниз. Теплые лучи перепрыгивали по небоскребом зданий, отражаясь от стекол. В парке Джефферсон бегали туда–сюда дети, играя в прятки и салки. А их родители поглядывали за ними со скамеек. Ветер кружил в танце зеленую листву, унося её высоко в небо, а затем сбрасывал на газон и тротуары.
– Апорт! – прокричал Иран, и верный чёрный пёс помчался за летящей палочкой, а затем принес обратно хозяину.
– Молодец, Куро! – мужчина потрепал своего верного друга за ухом.
– Гав!
– А теперь ещё раз. Апорт! – и палочка вновь летит по воздуху, а дог бежит за ней следом. Так они и играли, пока Князев не подустал.
Он плюхнулся пятой точкой на мягкую траву и посмотрел на скалистые горы, что возвышались за городом. Собака бросила веточку у его ног с громким аргументом «Гав!». Но, похоже, это не подействовало. Тогда пёс просто повалил Ирана на спину и принялся облизывать лицо.
– Всё–всё! Хватит! Иди, побегай, а я отдохну… – проворчал, с трудом оттянув от себя черную радостную морду, затем одел псу намордник, и тот послушно убежал вдоль тротуара. А шатен, положив руки под голову, устремил взгляд в чистое небо. – Давно я так не веселился.
Иран следил за редкими плывущими облаками, и его веки постепенно смежились. А когда проснулся, небо уже заволокла пелена розово–оранжевых красок. Вечерело. Поднявшись на ноги, осмотрелся, но дога так и не нашел. «И куда он делся?»
– Куро, ко мне! Куро! – но на зов никто не отозвался. Пришлось идти его искать. – Да, где же он?
Пройдя немного вглубь парка, Князев наконец, нашел свою пропажу: чёрный пёс спал у ног незнакомой девушки. Та сидела под деревом цветущей сливы и что–то рисовала в альбоме, свободной рукой поглаживая собаку по гладкой шерсти.
«Странно… он никогда не подпускал к себе посторонних». Подойдя ближе, Князев смог рассмотреть незнакомку: длинные темно–вишневые волосы до пояса, кои в данный момент развивал легкий ветерок, светлая кожа, а вот глаз не видно, поскольку её голова была наклонена над холстом. Бирюзовый воздушный сарафан скрывал полностью ноги, лишь босые стопы с синим лаком на маленьких пальчиках выглядывали из–под ткани.
Учуяв запах хозяина, дог шевельнул ушами и проснулся. Резво вскочив, кинулся к нему, чем и отвлёк художницу. Добежав до Ирана, начал весело прыгать вокруг с громким «Гав!».
– Ах ты, проказник! Значит, от меня убежал и завалился спать около незнакомой девушки, бесстыдник! – шутя, ругал его мужчина.
Пёс, поняв свой проказ, прижал ушки с хвостом и виновато заскулил. Раздался мелодичный смех художницы. И Князев обратился к ней:
– Здравствуйте, меня зовут Иран. Надеюсь, мой друг не обидел вас? – Незнакомка подняла свои выразительные синие глаза, оторвавшись от своего творения.
«Боже, я никогда не видел таких глаз. Определенно линзы», – подумал невольно, обводя пораженным взглядом нежные черты лица.
– Нет, что вы! Наоборот, он послужил мне прекрасной музой. Мое имя Хитана. Приятно познакомиться, – ответила с улыбкой. Шатен удивленно вскинул бровь.
– Что вы подразумеваете под музой?
– Вот, – девушка протянула ему свой альбом. Иран принял его и взглянул на рисунок. На нём под деревом цветущей вишни был изображен его спящий друг, розовые лепестки кружили в воздухе, несколько лежало около черных лап, а на заднем фоне виднелись горы и красивый храм с изогнутой крышей.
– Прекрасный рисунок, вы талантливы, – вернул холст назад.
–
