Папа для озорных апельсинок - Кара Мель
– Какая же ты эгоистка! – кидаю в сердцах. – Думаешь только о себе.
– Ты опять? – шипит, заводясь. Знает, что сама не права, но упорно старается спихнуть все на других.
– Ой, да ну тебя! – приходит моя очередь отмахнуться от нее.
Чем продолжать бесполезный спор с сестрой, я лучше сконцентрируюсь на дороге. От этого будет хоть какой-то толк.
Нахожу съезд во двор. По карте смотрю, могу ли при помощи этого объехать пробку. Геолокация не работает и объездные пути приходится искать самому.
Звоню матери, но она не отвечает. Прошу соседку до нее дойти, но та уехала.
Какой-то, блин, замкнутый круг!
Психуя и матерясь на все и всех, миную пробку, проезжаю несколько километров и втыкаюсь в новую. Злюсь сильнее.
Мать трубку не берет, “Скорая” не попадет в квартиру, ведь ей никто не откроет дверь, но я все равно вызываю медиков. Пусть приедут.
При необходимости ложный вызов я оплачу.
Пока добираюсь до микрорайона, где живет мать, весь извожусь. Я не нахожу себе места и каждую секунду думаю о матери.
Больше всего меня беспокоит, что она не берет трубку. “Скорая”, к слову, до сих пор не приехала.
На бешеной скорости заезжаю во двор, чем ближе к дому матери, тем мне становится тревожнее. Я заведен. Я плохо контролирую злость. Но я стискиваю зубы и держусь!
Мне осталось совсем немного и буду на месте.
Проезжаю вдоль дома, заворачиваю за угол, на улице уже темно и фонари почти не горят. Дороги не видно.
Выворачиваю из-за угла и вдруг вижу, что прямо передо мной женская фигура и двое маленьких деток.
Они идут по дороге! Мне не объехать! Сейчас задавлю!
Наплевав на все, выкручиваю в сторону руль, объезжаю ненормальную и давлю на тормоз. Машину заносит.
Глава 3. Вова
Кое-как справившись с заносом, объезжаю стоящие во дворе тачки, проезжаю чуть дальше и останавливаюсь.
Бросаю тачку, полностью перегородив проезд к подъезду и едва успев заглушить двигатель, выпрыгиваю из нее.
В груди мотор с бешеной скоростью гоняет кровь, во мне столько адреналина, что просто кошмар. Перед глазами до сих пор стоит хрупкая маленькая девчушка, которая из-за дурости матери едва не попала под колеса машины.
Что ж за мать такая у девочки? Где у нее мозги?
Хлопаю дверью, на всех парах несусь к пострадавшим и заклинаю всех на свете, чтобы все обошлось.
Нет, если я виноват, то отвечу. Не спорю. Пусть хоть у матери ребенка мозги и отсутствуют, но я тоже был не прав.
Превышение скорости оказалось приличным и в этом виноват исключительно я.
Как и в том, что моя тачка напрочь перегородила проезд прямо в центре двора.
По-хорошему надо переставить, но я сейчас настолько зол, что мне плевать на все и всех.
Я должен как можно скорее добраться до ненормальной, разгуливающей с детьми по проезжей части, убедиться, что с ними все в порядке и помчаться к матери.
Надеюсь, что она дождется меня.
Всматриваясь в темноту, пытаюсь различить фигуры мамаши и ее детей, ускоряюсь. Крика не слышно, движения не видно.
Нехорошее предчувствие зарождается в груди.
Подхожу еще ближе к месту происшествия и у меня уже получается расслышать обрывки разговора. Я даже вижу три фигуры чуть впереди от себя.
– Стой! – кричу, понимая, что яжемать, или мать года собирается уводить своих детей дальше.
Злости не хватает, когда думаю о ней.
– Это вы мне? – до меня долетает женский голос. На уровне подсознания отмечаю, что по непонятной причине он кажется мне знаком.
– Тебе-тебе! – набираю шаг, продолжая приближаться к ненормальной. Я даже не собираюсь скрывать свою злость.
Сама накосячила, а во всем обвинять будет меня.
Знаю, плавали.
– Ты какого хрена лезешь под колеса? – накидываюсь на нее.
Только стоит представить всю серьезность последствий прогулки в темноте по дороге, так по шапке хочется настучать этой недомамаше!
– Правилам дорожного движения не учили?! – продолжаю высказывать.
Пусть лучше я сейчас на нее вылью свой гнев, чем потом буду психовать на всех окружающих. Она хотя бы заслужила все то, что я высказываю ей.
– Вы скорость превысили! – принимается верещать таким тоном, словно сама собирается на меня наехать. Охреневаю еще сильнее.
Так значит, это я виноват, что она тащила детей по проезжей части? Совсем что ли?
Слов нет.
– Это дворовая территория! – не успокаивается ненормальная. Напротив, только сильнее заводится, а я все сильнее злюсь на нее.
Голос этот… Он впивается в кожу сотнями острых иголок и заставляет сбиваться дыхание. Я не понимаю, почему мой организм вдруг так решил отреагировать на незнакомую женщину в подобном формате, но игнорировать свои эмоции, увы, не могу.
Мои мысли мигом метнулись в прошлое, и перед глазами всплыл образ той, которую даже спустя много лет я не в состоянии забыть. Той, перед которой я безмерно виноват.
И которую больше никогда не увижу, ведь она намеренно скрывается от меня.
Моя Аня.
– На дороге могут быть дети! – взмахивает рукой в сторону дорожного знака, который прекрасно знаю, ведь я сам инициировал его установку. Лежачий должны положить вот-вот.
Быстрым шагом приближаюсь к своей ненормальной, сейчас я так зол на нее, что хочу хорошенько встряхнуть.
Прохожу единственный освещенный участок, двигаюсь дальше, вижу недомамашу и… ноги сами врастают в землю.
Передо мной стоит та, кого я увидеть вовсе не ожидал.
– Вова? – ахает. Она тоже в шоке.
– Аня? – выдыхаю, не сводя с девушки ошарашенный взгляд. – Ты что здесь делаешь?
– Иду. Не видно? – злясь, шипит на меня.
Она старательно прячет за своей спиной двух девчушек одного возраста, и такое несвойственное ей поведение не укрывается от меня.
– А это кто? – киваю на малышек.
– Никто, – отвечает резко. Бледнеет.
Или мне только кажется.
Всматриваюсь в девочек, пытаюсь понять их возраст, но я не силен в этом. А еще темнота эта… Хрен разберешь!
– Ты, кажется, куда-то спешил? – Ласточкина кивает в сторону брошенной посреди двора машины. – Наверное, к очередной свое любовнице, – добавляет едко. – Ну так иди!
Пропускаю ее колкость мимо ушей. Пусть бесится, сейчас это не важно.
– Как девочки? Все в порядке? – спрашиваю, пытаясь приблизиться к детям и самолично убедиться, что их жизням ничего не угрожает.
Но Аня резко делает шаг в сторону и не
