Беда опера Тихого, или Женюсь на тебе, рыжая - Ульяна Николаевна Романова

Из него вытекал следующий вопрос: кузнечик достал документы где-то по пути или изначально украл пустой портфель?

Тогда все складывается. При таком раскладе убирать девчонку глупо, а вот сблизиться с ней — вполне логично.

Я вжал газ в пол, параллельно набирая Сан Санычу.

— Твою дивизию, — сплюнул он, — все-таки Дима?

— У меня два варианта: либо вор вытащил бумаги по дороге, но не вытащил флешку, либо с самого начала украл пустой портфель. Есть мысли, зачем Диме могли понадобиться эти сведения?

— Мои парни за ним наблюдают, выясняем. По моим данным, его ничего не могло связывать с Краславским.

— Диана не пришла в себя?

— Нет, состояние ухудшилось. Да что там на этой флешке такое было? — не выдержал Саныч.

— Мы ее найдем, обещаю.

— Может, флешка у девчонки?

— Нет, я бы знал. Я виделся с ней сегодня, она сама сдала мне кузнечика. Фотографию я вам скинул.

— Видел. До связи.

Я убрал мобильный, доехал до отдела, залез в багажник, где лежал уже осмотренный мной вдоль и поперек портфель в целлофановом пакете, и пошел в кабинет.

— Я девчонок к тебе в кабинет посадил, — отчитался дежурный со смешком, — дорогие?

— Мне со скидкой и по акции, — отмахнулся я.

Поднялся к себе и вошел в кабинет, где на стульях вальяжно сидели Эльвира и Анжела.

Тома и Вера в жизни.

— Привет, Леш! Давно тебя не видно было.

— Некогда. Зачем пришли?

— Есть информация.

— Слушаю, — я сел за стол, а пакет с портфелем бросил себе под ноги. — Какие проблемы вы мне в этот раз принесли?

— Никаких, — пропела Тамара, — сегодня только информацию. Ты, Леха, один из немногих нормальных ментов, поэтому сразу к тебе пришли.

— Буду считать, что это ценный комплимент, — кивнул я.

— Ты слышал что-нибудь о майоре Щукине?

Я напрягся, потому что не только слышал, но и работал под его началом. Кивнул и ждал, что девчонки мне скажут.

— Нас недавно с Веруней ваши задержали. Мы не ожидали, ты нас обычно предупреждаешь, когда облавы готовятся. В общем, привезли в отдел и сразу к Щукину. У, морда противная. В общем, он про тебя много спрашивал, искал, за что зацепиться. Очень интересовался нашим с тобой общением.

— Вы что сказали?

— Сказали, что ты наш любимый постоянный клиент. Щукин обещал помощь взамен на информацию, но мы тебя все равно не сдали.

— Спасибо, девчонки! Я разберусь.

— У тебя проблемы? Помощь какая-то нужна? — спросила Вера, которая по образованию была юристом, а по нелепому стечению жизненных обстоятельств — жрицей любви.

— Нет. Как мама?

— Пока держится, — устало ответила Вера, которая уже несколько лет лечила маму, болевшую раком, — спасибо, что с клиникой помог договориться.

— У вас что-то еще?

— Нет, мы пойдем. Пока, Леш.

Девчонки ушли, а я выругался.

Проблемы сыпались как из рога изобилия, а Щукин, падла, так и не простил мне вывих челюсти и множественные ссадины.

Я снова закурил, вспоминая его масляную рожу и наглую ухмылку. И свою жену в его кабинете, которая со слезами на глазах уверяла меня, что они просто друзья и ничего у них не было.

Плашку сорвало тогда со свистом. Я вообще не соображал, что делал, пока меня парни не оттащили.

Меня тогда Сан Саныч и выручил. Помог замять драку и забрал в свой отдел. Спас от статьи и увольнения с позором.

А Щукин мстить решил. Против Саныча не пошел бы, по службе тоже придраться не к чему — ментом я был честным, ни одной взятки не взял и дела не разваливал. Он решил с этой стороны зайти, падла.

Как все не вовремя, мать вашу!

Вот вообще не вовремя! У меня кузнечик, Хиросима и еще работы вагон и тележка.

Почему-то при воспоминаниях о рыжей на губах сама собой появилась улыбка. Девчонка была маленьким вредным солнышком, даже воспоминания о котором заставляли улыбаться.

И мне бы о своих делах думать, а не о ней, но Хиросима цепляла. Сильно цепляла. Это дело становилось моим личным. Просто потому, что ее безопасность была превыше всего.

Наверное, пришло время посвятить в это дело Римира — он ее брат и имел право знать. А еще должен был помочь мне обеспечить ее безопасность и мое спокойствие.

С остальным я буду разбираться в процессе. И со своими внезапно возникшими чувствами — тоже!

Глава 13

Серафима

Я сидела на паре, но вместо того чтобы как губка впитывать новые знания, негодовала.

Нет, не по поводу кузнечика, хотя по логике должна была думать о нем. Я думала о гулящем опере Алексее, который резво поскакал на работу к ДВУМ! феям любви.

Любвеобильный какой! Интересно, он в курсе, как передаются обидные заболевания?

И зачем ему две? Одной мало? Или ему свидетели нужны? А может, аплодисменты? Мол, одна смотрит и восхищается, а вторая…

Что делала вторая, я думать не хотела.

Я приказала себе выбросить ехидного и любвеобильного опера из головы и сосредоточиться на учебе, но получалось плохо. Совсем не получалось.

На паре по китайскому языку я все-таки смогла отвлечься, но ровно на то время, пока шло занятие.

Мои пары, наконец, закончились, Юлька уже ушла домой, а у Марка по расписанию было еще две, поэтому домой я ехала в компании своих приятельниц из моего потока.

Пока мы шли на остановку, я то и дело озиралась по сторонам в поисках кузнечика. Лишившись мнимой безопасности стен университета, я все чаще думала о нем.

Боже, что происходит?

Я искренне считала, что подброшенный пустой портфель в метро был глупой шуткой, но оказалось — показалось.

И, судя по реакции Алексея (чтоб ему икалось и уши горели — поселился в голове и не выселяется), все сложнее, чем я думала.

Но проблемы начались, когда он этот портфель нашел. И меня нашел. Вывод: Леха — зло!

Но уполномоченное зло могло бы и рассказать, что это за портфель, что в нем было и каких проблем мне в теории ждать.

Может, Римиру позвонить и попросить помочь оперу в поисках кузнечика?

Я на секунду представила, что мне на эту просьбу ответит брат и сколько я после этого просижу дома, страдальчески скривилась, но решила, что жизнь и спокойствие дороже.

Решено: если кузнечик еще раз появится на горизонте, буду жаловаться брату. Мир, конечно, не опер, а силовик, но тоже кое-что умеет. И сколько бы я ни шутила над братом, что он может только влетать в