Власть и прогресс - Саймон Джонсон

К несчастью, как мы увидим далее, 40 лет развития цифровых технологий уже серьезно подорвали механизмы распределения благ, сложившиеся ранее в XX веке. А с пришествием искусственного интеллекта наше будущее обретает все больше неприятного сходства с давним земледельческим прошлым.

Глава пятая

Революция людей среднего рода

«Нужда, мать изобретений, в наше время столь жестоко взволновала людские умы, что представляется вполне уместным присвоить этой эпохе отличительное название Века прожектов».

Даниэль Дефо, «Эссе о прожектах», 1697 год

«Триумф производительных ремесел продвинет цивилизацию вперед стремительнее, чем могли надеяться самые горячие их защитники, и внесет в вечное процветание и величие страны куда больший вклад, чем самые блестящие военные победы. Их влияние, порожденные ими науки и искусства будут распространяться по всему свету и оказывать свое благотворное влияние и в тех странах, над которыми никогда не простирался английский скипетр».

Чарльз Бэббидж, «Предсказание на 1851 год: взгляд на промышленность, науку и правительство Англии», 1851 год

В четверг 12 июня 1851 года группа сельскохозяйственных рабочих из Суррея на юге Англии, облачившись в лучшие свои костюмы, села на поезд, едущий в Лондон. Провести день в столице они решили не ради того, чтобы полюбоваться видами. Деньги на эту поездку им выделила деревенская община; целью ее было заглянуть в будущее.

В огромном Хрустальном дворце, выстроенном специально для этого мероприятия в лондонском Гайд-парке, проходила Всемирная выставка. Здесь демонстрировались легендарные алмазы, впечатляющие скульптуры, редкие минералы. Но «звездами» выставки стали новые станки. Войдя в просторные залы Дворца, наши сельские батраки словно попали на другую планету.

Перед ними раскрывали свои тайны почти все области промышленности. Весь процесс производства хлопковой ткани, теперь полностью – от прядения до ткачества – механизированный. Огромное разнообразие «движущихся механизмов» на паровой тяге (976 экспонатов, относящихся к «классу 5» – «машины для передвижения, включая повозки, локомотивы и морские механизмы», и 631 экспонат «класса 6» – «производственные машины, станки и инструменты»). Возможно, самой впечатляющей демонстрацией возможностей нового индустриального мира стал станок, способный складывать конверты с немыслимой скоростью – 240 в час.

Здесь выставлялись машины из Европы, из США, но более всего – из Великобритании; в конце концов, это была выставка патриотических достижений. В ней приняли участие 13 000 компаний и индивидуальных участников; из них 2007 – из Лондона, 192 – из Манчестера, 156 – из Шеффилда, 134 – из Лидса, 57 – из Боэдфорда, 46 – из Стаффордшир-Поттериз [промышленный регион в Стаффордшире, в XVII–XIX веках важный центр керамической промышленности – прим. пер.].

Историк экономики Т. С. Эштон дал столетию, предшествовавшему Всемирной выставке, такое знаменитое определение:

«„Около 1760 года все в Англии начали с ума сходить по гаджетам“. Так начал отвечать на вопрос об индустриальной революции один школьник – и, знаете, он ведь прав. Однако не только „гаджеты“, но и инновации во всевозможных сферах – в сельском хозяйстве, транспорте, производстве, торговле, финансах – явились вдруг с такой внезапностью, которой трудно отыскать параллели в каком-либо ином времени или месте».

Паровой двигатель позволил сделать огромный шаг вперед в покорении природы; при жизни многих посетителей Всемирной выставки технологии, используемые в горнорудном деле, текстильном производстве, перевозках грузов и людей, изменились до неузнаваемости.

На протяжении почти всей человеческой истории способность экономики производить пищевые продукты возрастала более или менее в одном темпе с ростом населения. В хорошие годы большинство людей ели досыта, и удавалось даже сберегать излишки. В плохие годы – из-за войны, засухи, еще каких-либо бедствий – многие голодали. Средний рост выработки на душу населения в течение долгих периодов времени почти не отличался от нуля. Несмотря на множество средневековых инноваций, о которых мы говорили в прошлой главе, качество жизни европейского крестьянина около 1700 года не слишком отличалось от жизни египетского крестьянина за 2 000 или 7 000 лет до того. Даже по самым оптимистичным доступным нам оценкам, ВВП на душу населения (в реальности привязанный к ценам) в 1000 году н. э. оставался почти таким же, как и тысячелетием раньше.

Современную демографическую историю нашего вида можно разделить на три фазы. Первая – постепенное возрастание населения с приблизительно 100 млн в 400 году до н. э. до 610 млн в 1700 году. В большей части обществ большую часть времени благоденствующие элиты составляли не более 10 % населения; все прочие жили на уровне, лишь немного превышающем абсолютный минимум, необходимый для выживания.

Во второй фазе началось ускорение: уже к 1800 году население Земли составило 900 млн. В Британии начала развиваться промышленность; однако темпы роста были все еще невелики, и скептики находили множество причин, по которым эта тенденция едва ли могла утвердиться. В других странах новые технологии распространялись еще медленнее, чем в Британии. Средний ежегодный прирост населения с 1000 по 1820 годы составлял 0,14 % для Западной Европы в целом и 0,05 % для всего мира.

Но дальше наступила третья фаза, не имевшая прецедентов в истории, очевидная уже в 1820 году; началась она с того, что за следующее столетие выработка на душу населения по всей Западной Европе выросла более чем вдвое. Темп прироста производительности в большинстве стран Западной Европы в период с 1820 по 1913 год колебался от приблизительно 0,8 % (Испания) до более 1,1 % (Франция) в год.

Возможно, в Англии экономический рост шел немного быстрее, что позволило стране вырваться вперед, обогнав былых технологических лидеров – Италию и Францию, хотя на первом месте среди европейских держав по-прежнему оставались Нидерланды. С 1500 по 1700 год отечественное производство в Англии удвоилось. В дальнейшем рост производства в Британии – так стала называться страна после объединения в 1707 году Англии и Шотландии – пошел семимильными шагами; за следующие 120 лет совокупный национальный продукт вырос еще на 50 %, сделав Британию самой производительной страной в мире. И в следующее столетие выработка на душу населения все росла, достигнув среднего прироста приблизительно на 1 % в год; это означало, что совокупный национальный продукт на душу населения в Британии с 1820 по 1913 год вырос более чем вдвое.

За этой статистикой стоит простой факт: на протяжении XIX века человечество безмерно увеличило свои практические знания, в том числе во всех технических областях. Сеть железных дорог позволила перевозить бо́льшие объемы товаров по более низкой стоимости, а людям дала возможность путешествовать как никогда раньше. Больше стали корабли – в результате упали цены и на морские перевозки. Лифты позволили