Кино под небом - Джо Р. Лансдейл
Почему-то наблюдать за тем, как она ест, было все равно что смотреть эротическое шоу. Никто из нас не произнес ни слова.
Доев, она сказала:
– Теперь вы посмотрели на мои сиськи и увидели, как я ем. Надеюсь, вы довольны. Если б пришли на пять минут раньше, то могли бы пойти со мной в кусты и посмотреть, как я писаю.
– Могли бы позвать нас, – сказал Боб.
– Красивые платья, – сказала она, кивнув на нас с Бобом.
– Давайте не будем говорить о моде, – сказал я. – Расскажите нам о себе. Чем занимались до автокинотеатра и по сей день.
– Зачем вам это знать?
– Ради развлечения, – ответил я. – У нас тут не так много общественных мероприятий. И друг о друге мы знаем больше, чем хотим. Дайте нам что-нибудь новое, о чем можно подумать.
– Хорошо, – сказала она. – Садитесь и устраивайтесь поудобнее, поскольку это займет какое-то время.
Вторая часть фильма
Грейс рассказывает о пожаре в общаге, сырой печени и ударе по носу клюшкой для гольфа
1
Меня зовут Грейс, и я родом из маленького городка под названием Накогдочес. Считается, что это самый старый город в Техасе. У нас есть дорожный знак, который гласит об этом, но он не выглядит таким уж старым – город, я имею в виду, а не дорожный знак.
Он все еще довольно милый, но быстро приходит в упадок. И когда я смотрю на фотографии, сделанные мамой и папой двадцать пять лет назад, меня это крайне бесит.
Это один из тех городков, где старые дома снесли, а большие деревья вырубили, чтобы дать дорогу прогрессу. Вы знаете, что такое прогресс. «Бургер Кинг», «Макдоналдс» и всевозможные пластиковые забегаловки, где обертки для гамбургеров и салат-латук внутри них на вкус практически одинаковы. И, по моему мнению, обертки имеют более естественный цвет, чем салат-латук, и, возможно, более питательны.
Сейчас старые дома исчезли, и вы можете стоять на парковке «Макдоналдса» на Четвертой улице, бросить засохший «Биг Мак», и тот отскочит от стеклянного фасада ресторана «Уэндиз», стоящего через дорогу. А можно пойти по Университетской улице и бросить пиццу «Пепперони» (без анчоусов) с подъездной дорожки пиццерии «Мацциоз» и попасть в ни в чем не повинного случайного посетителя на заставленной столиками террасе «Эрбиз».
В старом добром Наке я училась в средней школе и колледже. Колледж называется «Университет Стивена Ф. Остина» – в честь парня, который помог отвоевать Техас у Мексики.
Моим основными предметами были антропология и археология, но на самом деле я хотела стать инструктором по карате, так как мой отец, обладатель черного пояса по кенпо, обучал меня с пяти лет. Если вам интересно, то сейчас у меня коричневый пояс первой степени.
Но, как и папа, я не видела реального будущего в боевых искусствах. Точнее говоря, я позволила маме убедить меня в отсутствии в них будущего. Она уговорила папу стать менеджером в магазине оптики и хотела чего-то подобного для меня, или, как она всегда говорила: «Бить людей – это, конечно, хорошо, но на этом не заработаешь. Нужно иметь что-то, на что можно опереться».
Я слышала эти разговоры с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы знать, каким концом вставляется тампон, поэтому, увидев по телевизору специальный выпуск «Нэшнл Джеографик», посвященный археологии, решила, что это как раз то, что мне нужно.
Там показывали людей с кожей цвета жженного красного дерева, в шортах цвета хаки и касках, и они копались в тех развалинах. Даже огненные муравьи не настолько суетливы.
Те люди постоянно куда-то показывали, что-то записывали в блокноты и делали умный вид. Крупным планом демонстрировались черепки от горшков, сделанных еще до того, как Иисус научился сосать сиську Девы Марии, а также фрагменты черепов и костей парней и девушек, делавших эти горшки.
В конце передачи показали женщину, у которой пот стекал из-под шлема на лицо и смешивался с песком. Она смотрела на те маленькие фрагменты стен и с проникновенным видом, как у баптистского проповедника, размышляла о прошлом и всех великих цивилизациях, которые возникли здесь и сложились, как карточный домик.
Это очень вдохновляло.
Сейчас, вспоминая об этом, думаю, что она, возможно, смотрела на тот песок, ожидая, когда за ней заедет грузовичок с кондиционером и отвезет в один из ближневосточных «Хилтонов».
Но желание копаться в земле и держать в руках костяные останки древних гончаров нахлынуло на меня, подобно Святому Духу. Я не могла думать ни о чем другом. Брала в библиотеке книги по археологии, прочитывала их от корки до корки. Начала представлять себе представителей древних цивилизаций, призрачно шествующих по Накогдочесу, разбрасывая и разбивая горшки и миски, чтобы я могла найти их через миллион лет.
Что я не поняла из тех книг или не захотела понять, так это то, что археология – это чертовски тяжелая работа. И очень грязная. Те люди, которых показывали по «Нэшнл Джеографик», были не просто загорелыми, они были грязными.
К концу дня, когда я просеяла столько песка, что хватило бы на весь пляж Галвестона, а солнце прожигало мою одежду, как рентгеновские лучи, я уже не испытывала гордость за те несколько осколков керамики, на которых какой-то доисторический чувак что-то нацарапал сосновой иглой.
Оглядываясь назад, думаю, что это был замечательный материал. Но мне не нравится работать на жаре и пачкаться до такой степени, что приходится использовать нож для шпаклевки, чтобы соскрести грязь с локтей. И у меня даже не было шлема. Только кепка с логотипом футбольной команды «Накогдочес Дрэгонс», а они не часто выигрывали.
Если бы в тот момент появился кто-нибудь из «Нэшнл Джеографик», я б затолкала ему в глотку годовой тираж их журнальчиков и пинала бы его до тех пор, пока он не высрал их в виде одного переплетенного тома.
Не то чтобы я слабачка какая-то. Нет. Карате научило меня терпению и целеустремленности. Но это в основном чистое занятие. Только немного пота и грязные ноги – вот и все. А тренировалась я в нашем гараже с кондиционером или в спортзале колледжа. Если применять боевые искусства на улице, для того, чтобы надрать кому-то задницу, потребуется всего несколько мгновений. А потом, когда все закончится, можно найти
