Кино под небом - Джо Р. Лансдейл
Большую часть времени мы с Бобом дремали, а когда терпеть голод уже не было сил, забирались в кузов, ложились и ели, медленно пережевывая. Иногда разговаривали, если было, что сказать, слушали звуки фильмов, проникавших в кузов из колонки, установленной в окошке кабины. Дошло до того, что я с трудом уже мог вспомнить, какой была жизнь до автокинотеатра. Я помнил маму и папу, но не мог представить себе их лица, то, как они двигались или разговаривали. Я не помнил друзей и даже подружек, чьи лица раньше постоянно преследовали меня во сне. Мое прошлое исчезало, как испарина от дыхания на холодном зеркале.
А фильмы продолжали крутиться.
* * *
Через определенные промежутки времени задняя дверь стоящего рядом старого желтого автобуса открывалась, и из него появлялся тощий как жердь мужчина в черном пальто, белой рубашке и темном галстуке. Его сопровождала костлявая, широкоплечая невзрачного вида женщина в цветастом домашнем платье и шлепанцах из кожзаменителя. При ходьбе она буквально волочила ноги.
Они шли в центр ряда, где находились другие люди. Собиралась толпа, и мужчина в черном пальто, белой рубашке и темном галстуке вставал перед ними и начинал говорить, оживленно жестикулируя и расхаживая взад-вперед как бентамский петух. Время от времени он указывал на экран с фильмом, затем на толпу. Прыгал, строил гримасы, и к концу своего маленького ритуала увлекался жестикуляцией так сильно, что казалось, будто он отгоняет атакующих пчел.
Когда он утомлялся, на какое-то время присутствующие окружали его плотным кольцом. Когда кольцо распадалось, все выглядели удовлетворенными. Они стояли, пока тощий мужчина, склонив голову, произносил несколько слов, после чего каждый делился своими проблемами.
Всякий раз, когда происходило это маленькое событие, я имею в виду, когда эта парочка выходила из автобуса, и Боб видел их, он говорил: «Что ж, сегодня опять будет молитвенное собрание».
Дошло до того, что меня стало раздражать, что он потешался над ними.
– У них хоть что-то есть, – сказал я. – Вера. Все эти люди не ели целую вечность… с тех пор, как Король захватил палатку, и посмотри, как они себя ведут. Дисциплинированно. Они полны сил и уверенности. А остальные в этом автокинотеатре…
Нередко слышались крики и рев бензопил, и не только с экрана. Время от времени воздух пронзал звук выстрела или доносился шум драки. Но здесь, у Восточного экрана, такого не было.
– Они где-то берут еду, Джек. Одной верой сыт не будешь. Поверь мне.
– Ты должен обладать верой, чтобы судить о ней, – сказал я.
– Думаешь, у тебя она есть?
– Нет, но я хотел бы, чтобы была.
– Это все вранье, Джек. Нет никакой волшебной формулы, никакого способа знать, как быть дальше. Астрология, нумерология, гадание на чайных листьях и крысином помете, все это – одно и то же. Это ничего не значит. Вообще ничего.
Глашатай зашел проведать нас.
Мы стояли, прислонившись к переднему бамперу грузовика, и наблюдали, как люди у Северного экрана носятся, как дикари, убивают друга и ломают машины. Боб держал при себе своего верного спутника 12-го калибра, на тот случай, если оттуда к нам придет компания радикалов, которые захотят убить нас или съесть.
Но никто не приходил.
Я подозревал, что на то было три причины. При каждом экране образовалось собственное сообщество, и как ни странно, все они старались держаться обособленно; предпочитали убивать и есть своих членов. По крайней мере, пока. Во-вторых, у Боба был дробовик, и он походил на человека, который уже им пользовался. И, кроме того, христиане, как я их назвал, создали собственный патруль, который регулярно обходил по периметру Восточный экран. На вооружении у них были, в основном, монтировки, автомобильные антенны и тому подобное, но также имелась пара пушек. Третья причина, по которой нас оставили в покое, была просто моим предположением. Я считал, что наши противники обладают терпением и оставили нас на десерт.
Что ж, как я уже сказал, мы сидели на бампере грузовика, и тут появился Глашатай. Выглядел он неважно. Губы потрескались, глаза впали, словно усохли в глазницах. Чтобы не упасть, он использовал ручку от мотыги. Казалось, каждый шаг давался ему с огромным трудом. Мне очень хотелось дать ему кусочек вяленки, но Боб, словно прочитав мои мысли, быстро посмотрел на меня и покачал головой.
Глашатай подошел к нам и сел рядом с Бобом на бампер, опустил голову, переводя дух.
– Надеюсь, вы, парни, не убьете меня и не съедите, – почти весело произнес он.
– Не сегодня, – сказал Боб.
– Тогда, может, у вас есть какая-нибудь еда для меня? А то я совсем дерьмово себя чувствую. А вы выглядите довольно неплохо. Похоже, у вас есть что поесть.
– Извини, – ответил Боб. – Было, но мы съели. Мы всякий раз откладывали понемногу от того, что получали в палатке, но все уже кончилось. Заначки не осталось.
– Что ж, – сказал Глашатай, – я просто спросил. Это же не больно. Мне больше нет смысла это делать, ходить и сообщать новости. Все сейчас сами себе новости, никто не хочет больше слушать. Все просто хотят убить и съесть меня. Эта ручка от мотыги спасала мне жизнь уже дюжину раз. Возможно, больше. Хотя мне довольно крепко досталось. Кажется, у меня сломаны ребра. Больно, когда глубоко дышу или быстро хожу.
– Что можешь рассказать нам про Попкорнового Короля? – спросил я.
– Он ушел в палатку и больше не выходил. Туда никто не может попасть. На том синем свете вокруг нее можно жарить яичницу. Видел, как один старик сжег себе руку, пытаясь войти туда вслед за Королем и раздобыть еды.
– Тогда почему этот свет не убил Короля? – спросил я.
– Не заставляйте меня лгать. Понятия не имею, – ответил Глашатай. – Может, тогда условия были просто другие.
– Значит, все дело в Короле, – сказал Боб.
– Ну, почти, – произнес Глашатай. – Те тела, которые тигр затащил в палатку. Он питается ими. Повесил их в витрине, и всякий раз, когда я их вижу, мяса на них становится все меньше.
А почему бы и нет, подумал я. Уиллард и Рэнди демонстрировали свою власть, показывали, что у них есть еда. Что она развешена за стеклом, красиво и аккуратно. А все мы – жалкие неудачники, клянчащие зернышки попкорна, убивающие друг друга и отдирающие мясо с костей, словно гиены. Но он, Попкорновый Король, – не такой. У него все чисто и опрятно, хорошее освещение, и он наверняка срезает мясо с помощью ножа. А еще у него есть газировка.
