Красный бубен - Олег Владимирович Попов
9
Хвост и уши Колчанова были похожи на собачьи. Но собачьи хвост и уши вызывали симпатию, а колчановские – ужас.
– Сам ты на собаку похож, шкура! – прочитал Колчанов Мишкины мысли. – И умрешь, как собака! – Он перевернул стол и встал.
Новый Колчанов стал выше на метр. Преимущество противника было очевидно, это не говоря про рога, когти и клыки, которые торчали у того изо рта и упирались в щеки.
Колчанов пошевелил ушами, нагнул голову, зарычал и легко перешагнул через стол.
Мишка попятился. Глаза забегали туда-сюда в поисках чего-нибудь, чем бы можно было долбануть черта промеж рогов. Заметил топор у печки.
– Топором нас не зарубить! Хе-хе! А вот тебя можно. – Колчан шагнул к печке и взял топор.
– Так нечестно, – сказал Мишка. – У тебя зубы, копыта, рога, а ты еще топор взял!
– А водку на халяву пить честно?
– Что ты называешь водкой?
– Извини, это была моча. Ты выпил, хе-хе, мочи мертвеца!
– Говно ты, Колчан! И при жизни был! И после смерти – говно!
– А вот мы посмотрим, чего из тебя после смерти получится! Очень нам любопытно!
Отступая, Мишка споткнулся о туловище Петьки и полетел на пол.
– Ха-ха-ха! – Колчанов засмеялся, как Фантомас. – Конец тебе настал! – Он перешагнул через Петьку и занес топор над Мишкиной головой. – Наколем дровишек-костишек!
Мишка перевернулся. Лезвие вонзилось в пол, разрубив доску пополам. Мишка двинул присевшему черту ногой меж рогов. Колчанов перевалился через Петьку и растянулся.
Мишка вскочил и бросился к разбитому окну, оттолкнулся и рыбкой вылетел на улицу. Перекувырнулся, вскочил и побежал что было мочи.
Глава одиннадцатая
Чудо-крест
Они могли сделать сосиску длиной один километр и съесть ее за пятнадцать минут!
1
Дед Семен стоял на коленях перед иконой Ильи-пророка, быстро крестился и кланялся. Все в этой церкви он сделал своими руками, когда вернулся с войны. Сдержал обещание и построил церковь. Церкви в деревне не было с тридцатых годов. Тогда старую церковь закрыли и почти сразу взорвали. Пацанами они бегали смотреть. Взрывали долго. С первого раза церковь не поддалась, только треснула стена и упал крест с купола. Крестом зашибло насмерть председателя комитета бедноты Якова Колчанова. Крест, как ракета, взлетел в воздух, описал немыслимую дугу и упал прямо на деревенского активиста. Бабки шептались, что это сам Господь покарал Яшку, направив крест Яшке в башку. Во второй раз взрывчатки положили побольше и отошли подальше. Пацаны засели в кустах и смотрели оттуда, как церковь осела и рухнула. Ребятишки прыгали и кричали «ура!». И Семен прыгал и кричал вместе со всеми.
Попав в конце войны в дьявольскую переделку и чудом из нее выбравшись, он уже не сомневался в существовании Бога. Он вернулся в деревню и построил церковь. За «стройку мракобесия» его чуть не посадили. И не посадили только потому, что председатель колхоза считал, что его надо отправить в психушку, а местный милиционер – что надо арестовать. Пока они спорили, умер Сталин, и про Семена забыли. Ограничились статьей в районной газете «РЕСТАВРАТОРЫ МРАКОБЕСИЯ В КРАСНОМ БУБНЕ» Шкатулку из Фрайберга он спрятал в церкви, в тайнике. Что-то заставило его поступить так.
2
В дверь ударили. Дед Семен подскочил. Глаза забегали в поисках мела. Он считал, что дьяволы не посмеют вломиться в церковь. Но раз они колотят в дверь, возможно, что-то не работает как должно. Нужно найти мел и очертить себя божественным кругом.
Мела нигде не было, а дьяволы все стучали.
– Откройте, батюшка! – услышал он незнакомый голос. – За нами гонятся!
«Давай-давай, мели своим нечестивым языком!»
Дед вспомнил, как в тот страшный день за ним гнались мертвецы Мишка и Андрюшка и так же хотели его обмануть.
Он взял большой крест и направил на дверь:
– Крест святой, помоги отделить овец божьих от козлищ поганых! Да будет на то воля Господня! Аминь!
И случилось ЧУДО! Из центра креста, в том месте, где горизонталь и вертикаль пересекаются, вырвался белый луч. Такой чистый и ослепительный, что Семен зажмурился. Но не оттого, что свет резал ему глаза, а от силы, радости и покоя, исходящих от луча. Дверь стала прозрачной. Снаружи по ней долбили испуганные мужик и баба, а к церкви бежали мрачные существа с горящими глазами. Абатуров приподнял крест и направил на них луч. Существа заметались и отступили в темноту.
Луч стал ослабевать, чудо Божье заканчивалось, дальше нужно действовать самому. Дверь потеряла прозрачность. Луч погас. Абатуров сунул крест за пояс, отодвинул засов и распахнул дверь:
– Входите, рабы Божьи! Только быстро!
3
Если бы от нашего времени не осталось ничего, кроме Книги рекордов Гиннесса, как бы это было замечательно. В каком бы выгодном свете предстали наши современники перед грядущими поколениями благодаря этой великой книге. Они увидели бы, что их предки были титанами, колоссами и полубогами.
Они могли съедать по восемьдесят хот-догов за один присест! Они могли запихивать в рот шестнадцать шариков для пинг-понга сразу! Они могли целоваться взасос в течение шести часов не отрываясь! Они кричали громче ста децибел! Они зубами тянули по рельсам железнодорожный вагон с углем! Они могли терпеть малую нужду четверо суток! Они могли строить пирамиды из пивных пробок высотой три метра! Они могли сделать сосиску длиной один километр и съесть ее за пятнадцать минут! Они могли все!
Чтение этой священной книги мобилизовывало бы тщедушных потомков с большими головами и недоразвитыми конечностями на подвиги, которые были по зубам их героическим предкам. То есть нам.
4
Мишка Коновалов бежал так быстро, что, если бы нашлось кому щелкать секундомером, был бы зафиксирован новый рекорд скорости. И Мишка, конечно же, получил бы достойный приз или премию. Или попал бы в Книгу рекордов Гиннесса примерно с такой формулировкой: «В селе Красный Бубен Тамбовской области тракторист Михаил Коновалов, не имея соответствующей подготовки, предварительно употребив колоссальное количество самогона низкого качества и получив табуреткой по голове, преодолел такое-то расстояние по пересеченной местности за рекордное время для нетрезвых и побитых трактористов».
У Мишки свистело в ушах. Кто-то прыгнул и, не долетев самую малость, шмякнулся на землю, пытаясь схватить Мишку за лодыжку. Что-то ледяное прикоснулось к ноге. Он лягнул.
– Стой! От нас не убежишь!
Голос чужой. Значит, преследователей несколько. Его замутило. Он повернул голову и блеванул.
– Вот сволочь! – крикнул кто-то. – Наблевал на меня! Ну, мы из тебя за это всю душу вытряхнем!
– Будешь умирать долго и мучительно! – подхватил другой голос.
Боковым зрением Мишка увидел, как к его шее приближаются летающие руки с когтями-лезвиями. Он пригнулся, руки врезались когтями в кого-то с другого бока.
– Ах ты ж! Ты у нас, сука, поприседаешь на сковородке!
Мишка скосил глаз и увидел солдата, из груди которого торчали воткнувшиеся по локоть руки.
Из-под куста выскочил длинноухий заяц-русак и попал прямо под ноги солдату. Солдат пнул зайца черным сапогом. Маленькое беззащитное тельце взлетело в воздух и упало на землю мертвым.
– То же и с тобой будет! – закричал оборотень.
– Ха-ха-ха! – раскатисто захохотал другой, чьи руки воткнулись в грудь солдата, пнувшего кошку, то есть зайца.
– Дер-р-ржи его! – заревел Колчанов.
В церкви ударил колокол. Мишка сразу понял – надо двигать к храму.
Если бы над деревней Красный Бубен пролетал в это время самолет, летчик бы увидел, как четыре зеленые точки описывают по пересеченной местности плавную
