Эринии и Эвмениды - Риган Хэйс
За стеклом все темным-темно, никого не видать. Витрина ничем не освещена — только книги, стилизованные под ведьминские гримуары, разбросаны в хаотичном порядке, а сверху на тонких лесках парят чучела настоящих летучих мышей. Я кривлюсь от отвращения и отлипаю от витрины. Самайн уже прошел, а антураж, похоже, остался. Пожав плечами, отворяю дверь и захожу внутрь.
Магазин заполняется звоном дверного колокольчика. Здесь и правда нет ни души; на прилавках с медными котелками и благовониями скопилась пыль. Если сюда и захаживают посетители, то крайне редко, минуя и полки с амулетами, и стенд с мистическими путеводителями по темным закоулкам Брайтуотера. Из любопытства пролистываю одну из брошюр — чем может удивить меня этот захолустный городишко? — и натыкаюсь на историю о сумасшедшей девочке, одержимой птицами. На лицо наползает ухмылка: каждому уэстриверцу известно, что «девочка, одержимая птицами» жила вовсе не в Брайтуотере, а в кампусе академии много лет назад. Видно, спин-доктор хорошо отработал свои деньги, раз имя этой девушки перестало стоять рядом с именем академии в прессе.
Легенды о той странной девице, которая беспрестанно рисовала птиц в своих альбомах, до сих пор передаются из уст в уста на переменах, за завтраком, обедом и в темноте комнат после отбоя. Мне в свое время рассказала о ней Дэнни. У каждого рассказчика легенда обрастала своими подробностями, преображалась силами развитой фантазии, и в версии Даньел девочка обладала способностями к прорицанию, которые, впрочем, сыграли с ней злую шутку. Она как магнитом притягивала к себе черных птиц — воронов, грачей, галок, — и те следовали за ней по пятам, будто фамильяры. Девица наводила страх на учеников Уэст-Ривера и приобрела дурную репутацию. Именно ее винили в небезызвестном скандале с убийством тридцатилетней давности, хотя доказать ее причастность так и не смогли. Как по мне, бедняжка оказалась жертвой обстоятельств и недоброго умысла сверстников. Я вижу в ней себя: забитую, оклеветанную, вычеркнутую из общего праздника жизни. Жаль, что нас разделяет время. Вместе мы бы справились лучше.
Со вздохом разочарования я возвращаю незатейливую брошюрку на место. Мое внимание привлекает высокий стеллаж у стены, полки которого сплошь забиты подержанными и весьма потрепанными изданиями. Одна из книг — «Пособие по ритуалам вуду» — стоит обложкой к покупателю. Я задумчиво хмыкаю и уже тянусь к ней, как чей‑то грудной, басовитый голос пресекает меня:
— Вам не эта книга нужна, мисс.
С испугу я отдергиваю руку и оборачиваюсь. Передо мной, на почтительном расстоянии, стоит мужчина, настолько высокий, что мне потребовалось бы вырасти вдвое, чтобы достать ему до макушки. Коротко остриженные волосы уже дали седину и теперь серебрятся у висков; глубоко посаженные глаза репьями впиваются в меня, отчего делается до жути неуютно.
— Откуда вы знаете, что я ищу?
Вопрос мой заставляет его немолодое лицо сморщиться в подобии улыбки. Должно быть, это и есть тот самый мистер Гримшоу, владелец лавки, с которым, по словам Рори, нелегко поладить.
Но мужчина не отвечает. Он подходит ближе — по моему телу проносится толпа озверевших мурашек — и тянет руку к полке повыше, извлекая из ее недр другую, еще более древнюю и истрепавшуюся книгу в черном переплете.
— Думаю, эта подойдет вам больше, — говорит он наконец и вручает книгу мне.
Тканевое тиснение с потертостями и царапинами приятно ложится в ладони. Расхлябанный корешок хрустит под нажимом, а на обложке блестит золотистая фольга, чудом уцелевшая у прежних хозяев. Золоченые буквы вписаны в узорчатую рамку в средневековом стиле. Заглядываю внутрь и изучаю титульный лист — 1779 год издания. И как только этот фолиант сохранился?
Следом отыскиваю ценник и не верю своим глазам. Всего пятнадцать фунтов?..
— Это шутка какая‑то? — усмехаюсь я и указываю пальцем на белый стикер-ценник, прилепленный на нахзац. — Наверное, тут какая‑то ошибка… Такое издание должно стоить целое состояние!
— Никакой ошибки, мисс, — невозмутимо возражает мистер Гримшоу и склоняет голову набок. — Такова цена этой книги, и ни фунтом больше.
Мной овладевает недоверие. Неужто меня хотят одурачить? Обуреваемая сомнениями, я пускаюсь в краткое исследование страниц книги и встречаю загадочные символы-сигилы, заклинания на латыни, мудреные схемы пентаграмм, демонических печатей и рецепты невообразимых снадобий. Пальцы сами замирают на странице с заголовком «Воздай врагам своим». Пульс тут же учащается. Должно быть, владельцем лавки руководит шестое чувство, потому что он определенно осведомлен о моих терзаниях и потаенных желаниях.
Судорожно сглатывая, я одобряю выбор мистера Гримшоу и иду на кассу, чтобы оплатить покупку. Да и как устоять, если такое сокровище мне даруют почти за бесценок? На счастье, кредитка действует, хотя пользуюсь я ей крайне редко.
Когда я прикладываю карту к терминалу, мужчина резко хватает меня за запястье и наставительно говорит:
— Будь осторожна со своими желаниями! Они могут исполниться.
От его слов по коже проносится мороз. Глаза-угольки коварно блестят; быть может, я совершила огромнейшую ошибку в своей жизни, забредя сюда. В полном ужасе я выбегаю из магазина, растрезвонив дверным колокольцем на всю округу. Крепко прижимаю книгу к телу, и мне мерещится, что она обжигает грудь и руки.
Я как будто прикоснулась к огню преисподней и впустила в свою душу тьму.
IV. Таинство
— И какая нечистая понесла вас в Брайтуотер без надлежащего разрешения?
Директор Хайтауэр смотрит на меня с осуждением и даже неприязнью, как если бы по моей вине он наступил начищенным ботинком в кучу дерьма. Хотя из нас двоих вляпался определенно не он, а я.
Вернувшись только к сумеркам, я, само собой, не сумела остаться незамеченной. Улицу сковала такая непогода, что ни один таксист не вызвался пуститься в рейд, подло меня подставив. Я до чертиков намерзлась, стоя у обочины в надежде поймать попутку до академии, но, будто назло, никто не желал мне помочь. Обдуваемая шквальным ветром со снегом, я прошла пешком около трех миль, прежде чем достигла знакомого подлеска. И по закону подлости у самых ворот столкнулась с Барри Роучем, который, точно сторожевой пес, ухватился за меня и
