Солнцестояние - Кэтрин Болфинч
«Почему мама считала, что работа в научной библиотеке – предел моих мечтаний? Понравился бы ей Ярослав? Она всегда любила блондинов». Горький поток воспоминаний и размышлений прервал звонок мобильного телефона. Энергичная песня Tanz auf dem Vulcan [10] старалась перекричать рев моря. Дана вытащила из кармана джинсов телефон. С дисплея на нее смотрел зеленоглазый молодой человек с пшеничного цвета волосами. Со вздохом Дана провела пальцем по экрану вправо. Звонок любимого означал одно – пора было возвращаться.
– Алло?.. – хриплым голосом отозвалась она. Прозрачный воздух становился все холоднее, а ветер злее.
– Душа моя, ты домой собираешься? – приятным тенорком отозвался муж. Дана развернулась к морю спиной, направилась в сторону берега. Стук ее широких каблуков терялся в грохоте волн. Ветер подгонял порывистыми толчками, вынуждая едва ли не перейти на бег. Природа гнала ее прочь, обратно в заключение четырех стен.
– Уже иду, скоро буду. По дороге зайти в магазин?
Ярослав прочистил горло.
– Кхм. Зачем? Утром все равно уедем.
– И то верно, – согласилась она. Тратить время на прощания Ярослав не стал, молча отключился. «И как только мы выиграли поездку? Всегда полагала, что лотереи лишь очередной способ проиграть». Когда Дана сошла с причала, протяженностью метров в сорок, день окончательно сдался ночи. Дана обернулась поглядеть на волны в последний раз, она умела прощаться. Небо цветом слилось с водой, порождая бесконечную тьму. «Надеюсь, мы еще встретимся… море», – с грустью подумала Дана, и сердце у нее защемило.
Извилистая тропинка восходила по песчаному холмику с редкой порослью к спальному району. Коробки панельных домов, башни новостроек. «На берегу приятнее», – отметила Дана, перепрыгивая ямку на асфальте. На третий этаж «башни» Дана взбежала быстро, желая отогреться от уличной стылости. Деликатно постучала в дверь, надеясь, что ей не придется искать в сумочке ключи. За дверью был слышен только белый шум телевизора. «Ярик заснул, наверное», – улыбнулась Дана, стараясь схватить позвякивающую связку.
Она тихонько вошла в квартиру, бесшумно положила ключи на деревянный комод. Сняла туфли, осторожно поставила их на коврик, чтобы не оставлять песчаные крошки на ламинате. Ярослав много раз напоминал жене, что в дом нельзя нести песок, говорил: «Потом он, как болезнь, поразит все комнаты».
Дана вгляделась в полумрак коридора. Из гостиной сочился мерцающий свет работающего телевизора. Не касаясь пятками пола, Дана прошла в комнату. «Точно заснул на диване», – подтвердила она свои домыслы. По каналу, рассчитанному на показ фильмов ужасов, шел «Плетеный человек». Закутавшись во флисовый плед, Ярослав мирно посапывал под крики сержанта Хоуи, который сгорал заживо в исполинском плетеном идоле. От криков Дана вздрогнула и, стараясь не глядеть на голубой экран, щелкнула пультом. Наступила блаженная тишина.
– И зачем ты выключила? Я же смотрел, – сонно пробормотал Ярослав.
Дана виновато поглядела на мужа. Но в темноте он не мог рассмотреть ее лицо.
– Ярик, – начала она неуверенно, но говорить дальше духу не хватило.
Муж резко сбросил с себя плед. Потянулся рукой к выключателю. Щелчок. Расплавленным золотом свет разлился по комнате.
– Просил тебя не называть меня Яриком, – проворчал муж. Где-то в глубине его глаз зажегся недобрый огонек. Нижняя губа Даны задрожала.
– П-прости, – сказала жена надломленным голосом заикаясь. – Я по старой памяти… п-память девичья, забыла.
– Память у тебя и правда девичья, – с толикой самодовольства отметил он. – Вещи не забудь собрать и, пожалуйста, будь аккуратнее. – Ярослав кивнул на раскрытые чемоданы, где уже были сложены ровные стопки одежды. Линия к линии, цвет к цвету.
– Как скажешь, – кивнула Дана. – Голодный? Давай я приготовлю что-нибудь?
Ярослав отмахнулся.
– На ночь есть вредно, да и тебе не стоит. Лучше займись вещами, ладно?
Жена вздрогнула и закуталась по привычке в кофту. «Как назло, хочется есть», – заметила Дана, ощущая сосущую пустоту в желудке. Проигнорировав сигналы голода, Дана проследовала в спальню, к высокому платяному шкафу. Ей всегда их с мужем комната казалась неуютной. Стерильная белизна. От стен веяло неестественной стужей. Краем глаза Дана заметила скользнувшую в угол спальни тень. «Слишком долго простояла на пирсе, чудится теперь невесть что». Вздрогнув, девушка раскрыла створки шкафа, пытаясь понять, что же взять с собой в столь недолгое путешествие.
За рутинным занятием волнение отступило. Тихонько напевая, Дана сложила нужные ей вещи в чемодан. Собрала косметичку, дорожные наборы шампуней и гелей для душа. «Паспорт, деньги, ключи…» Перечисление выбило из головы одним прикосновением горячих губ к ее шее. Нежную кожу закололо, словно от ожога.
– Ну я же собираюсь, сам говорил, – хихикнула Дана, мягко отстраняясь от мужа. Сильные руки тут же прижали ее к мощной груди. В нос ударил резкий запах древесного одеколона.
– Вся ночь впереди, – шепнул он ей на ухо. Дана застыла. После замужества близость с Ярославом стала казаться скорее долгом, нежели актом любви. «Если откажу, снова разозлится. Все из-за работы… да, из-за нее. Когда же перейдет на другую? Даже в отпуске его беспокоят», – с отчаянием подумала Дана, сдаваясь без боя.
– Ну хорошо, если ты х-хочешь, – неуверенно проговорила она. Муж разомкнул объятия, но не отступил от нее.
– А ты разве нет?
Дана выдавила жалкое подобие улыбки, понимая, что ночь все же не будет короткой.
Глава 2
Шоссе в никуда
Самолет охватила агония турбулентности. Грозовое облако поглотило аэробус, пустило по нему воздушную дрожь. Ночью Дана не сомкнула глаз и теперь дремала в широком кресле салона. Демоны кошмаров, что ждали с ночи, навели на ее разум морок. Лихорадка, охватившая самолет, девушку не разбудила. Тягучая трясина тащила свою жертву на дно страшных видений.
Море зашлось штормом, но сдвинуться с причала Дана была не в силах. Разъяренная стихия выплевывала воду сильными волнами. Природа кричала, шипела, выла. «Бежать, скорее! Почему я не могу сдвинуться с места?» В лазурных глазах застыл ужас. Волны ее не касались, били вслепую о причал. В морской воздух вплелся знакомый, родной запах пионов. Дана шумно втянула носом воздух. «Мама», – тут же догадалась она и уже хотела развернуться, но горячие сухие ладони опустились на ее плечи.
– Нет, дочка, смотри на море. Ты видишь, как оно волнуется за тебя? У меня на сердце тоже неспокойно. Вернись домой, не нужно тебе ехать с ним.
Аромат пионов
