О моем перерождении в сына крестьянского 2 - Анатолий Михайлович Нейтак
Лейта хохотнула. Самый обычный смешок, но что-то в нём Бескостную зацепило. Какая-то тёмная, скользкая, ледяная нота.
«Неспроста мы Ассур подозревали в тесных связях с Багровыми. Ой, неспроста!»
— Тридцать секунд тебе на раздумья. И да: смирение в твоём положении — не проигрыш. Вы сделали свою ставку и проиграли раньше, когда решили, будто сила на вашей стороне даёт некие права. Всё сейчас происходящее — результат того проигрыша. И ответы нам ты дашь, притом правдивые. Допрос с целителем — штука такая, что на нём никто не молчит. А моральная сторона вопроса… после попытки с зондом Вингета лично мне уже до свечки, что вами двигало. Итак, твоё решение?
Хельри сглотнула вязкую слюну.
И ответила.
Визит новых уважаемых гостей — даже без кавычек уважаемых — состоялся часа через полтора. И если бы к нам с Лейтой изначально отнеслись именно так, как новые гости — то, очевидно, разговор пошёл бы по со-о-овсем иным правилам. Явившиеся не только имели на себе знаки гильдии с большим числом золотых звёзд (я только у одного заметил две, остальные щеголяли с тремя, кроме мутного типа в глухом плаще вообще без всяких знаков), но ещё и подошли к гостевому домику со всеми положенными предосторожностями. Как к логову монстра или притону бандитскому, грамотной россыпью.
Но, как я по иному поводу уже говорил, нынеча не давеча; Хельри подставилась по всем фронтам и капитально подставила главу семейства. Да и мы с Лейтой не в гостевом домике сидели, ожидая у моря погоды. Не-не-не! Мы висели в ветролёте аккурат над ним. Вместе со всеми шестью уважаемыми гостями из первой волны. Примерно в сотне шагов от земли, прикрываясь дополнительно трёхслойной иллюзией, с земли выглядевшей как белое облако в виде театральной маски (левая половина грустная, со слезой под широко открытым глазом, правая — весело щурящаяся).
Возможно, опытный Наблюдатель смог бы как-то вскрыть сквозь эту маскировку точное положение ветролёта, и уж точно толковому Сотрясателю не составило бы труда смахнуть с неба плод моих трудов… но что-то я сомневаюсь, будто хоть кому-то здесь хотелось дальнейшей эскалации насилия.
При наличии заложников-то.
…как и положено Авангарду, Торелр выступал впереди. И надо отдать должное: дядечка внушал. Там, где Бескостная со своими синими глазищами, янтарными волосами и ростом без десятка сантиметров два метра выглядела роднёй валькирий, Три Щита смотрелся даже не викингом, а натуральным, можно сказать, дистиллированным берсерком. То бишь воином, способным перекидываться топтыгиным, а в человеческом облике похожим на того самого топтыгина, вставшего на дыбы перед атакой.
Ростом те же метр девяносто, ну, может, ещё пару пальцев сверху, он казался намного выше, а уж массивнее — самое малое вдвое. В основном из-за меховой брони. Да-да! Если комплект Хельри сделали из кожи какого-то крупного синего ящера, то Торелр щеголял в меховом, черно-буром. И есть у меня подозрение, переходящее в уверенность, что эта броня не только защищает хозяина не хуже зачарованных стальных пластин, но ещё и обладает самовосстановлением. А иначе с чего бы явно не парадно-выходной, но полноценный боевой комплект выглядел таким чистеньким, гладким и необмятым?
О готовности к бою не намекали, а прямо-таки кричали щиты. Левый — ростовой, комплектный со всей остальной бронёй (от стилизованных под когтистые лапы ног и до шлема с лицом, прикрытым тремя вертикально-параллельно закреплёнными чёрными когтями с металлическим отливом), то есть с чёрно-бурым мехом по внешней стороне. Правый — овальный, воронёный, со стилизованной совиной головой анфас. И третий — круглый, висящий над головой этаким зонтиком.
Очевидный полуавтономный артефакт.
— Это ты будешь тот самый Вейлиф из Малых Горок? — рыкнул Торелр. Из-под защищающих лицо когтей недобро сверкнули глаза знакомого синего оттенка.
— Конечно, нет. Здесь, перед вами, — я обвёл руками растущие перед фасадом гостевого домика солнечные карспесы, — только моя проекция. Но внешность передана точно, насколько мне доступно кон…
— Где моя дочь?
— Во-первых, приветствую вас. Имею честь видеть перед собой широко известного в узких кругах Торелра Три Щита?
— Да. Это я. Где моя дочь?
— Во-вторых, позвольте узнать, кто этот господин в плаще и маске?
— Не важно!
— М-да. Мы меньше минуты знакомы, но я уже хорошо понимаю, почему Гарих не желает иметь ничего общего со своей кровной, с позволения сказать, роднёй.
— Ты действительно хочешь стать моим врагом, Вейлиф?
— А ты действительно думаешь, что такие манеры умножают число твоих друзей, Торелр?
— Парень. Ты намеренно меня бесишь?
— Я? Уверяю, я просто считаю полезными рассудительность и вежливость. Вообще ничто не даётся так дёшево, как вежливость. Причём отсутствие её обходится так дорого, как мало что ещё.
— Паррррень.
— Кроме того, могу добавить: мало что выглядит так жалко, как угрозы, воплотить которые не по силам угрожающему.
— … — Три Щита сверлил меня — точнее, мою проекцию, намеренно несовершенную, вылепленную слегка небрежно, по тем же принципам и условиям, как господин Лапка, — бешеным взглядом. Но новых угроз не добавлял.
Всё же воли и ума у него хватало, а терять ещё больше очков в нашем негласном состязании ему не хотелось.
— Наконец-то ты готов слушать. Прекрасно. Всё началось этим утром…
И я коротко изложил историю столкновения с группой Хельри, подытожив:
— Мораль сей истории проста: не следует требовать принять зонд Вингета от того, кому это может активно не понравиться.
— Что ты сделал… с моей… дочерью?
Искушение заявить, что я тронул её пальцем, причём несколько раз, оказалось велико. Удержали меня только два соображения: игры слов Торелр всё равно не поймёт, нет в гриннейском соответствующей идиомы… и ещё — то, что бесить грозного, но уязвимого папашу мне вообще-то не хотелось.
Что мне толку от вражды с ним? Вот именно. А чувства его я вполне понимаю.
— Поговорил.
— Всего лишь поговорил?
— Да. Правда, толку с этого вышло немного. Объяснять свои действия и возмутительной наглости требование своего менталиста она не пожелала; видимо, рассчитывала примерно на то, что вы тут пытаетесь устроить, то есть на спешную спасательную операцию с освобождением пленных.
— Будешь требовать выкуп? — почти сплюнул Три Щита.
— С чего бы вдруг? Я не бандит, киднеппингом промышляющий!
— Тогда зачем пленных захватил?
— Технически, — проекция воздела указательный палец в зенит,
