Сто грамм за Поттера - Мансур Шабаев

— И где этот зеленомордый урод, мой поверенный! Живо его сюда!

Злобно оглянувшись на захлопнувшиеся за ним двери Гринготса, Роберт Мак-Нейр болезненно потёр место, расположенное пониже поясницы.

— Сами мелкие, а размерчик — то, наверное, сорок пятый. Ну, ничего, ещё поквитаемся. Сейчас в Министерство, поговорить с Диггори и Клаузенфельдом, а потом собрать всех своих в Хогсмите и конкретно решить, как ответить на беспредел.

Мак-Нейр резко поднялся с мостовой и тут же налетел на какого-то пожилого мага, пялившегося на невероятную картину — вышвырнутого из банка Главу чистокровного Дома.

— Чего уставился!? Пошел вон с дороги!

— Эй, эй осторожней! Это вам не нюхлеров давить!

— Что ты сказал?!

Мак-Нейр смял мантию на груди старикашки в одной руке, а другую занёс для молодецкого удара. В это время что — то кольнуло его в поясницу и рука, сжимавшая мантию противника, разжалась сама собой. Тело одеревенело. Перед глазами поплыли багровые волны, перешедшие в непроницаемый чёрный покров. А затем, тьма наступила окончательно.

Вокруг лежащего в луже крови аристократа суетились прохожие. Щёлкали колдокамерами непонятно откуда взявшиеся репортеры. А в сторону перехода в Лютный переулок неспешным шагом удалялись два благообразных джентльмена.

— Староват ты становишься Виллем. Я уж думал, что этот громила меня ударить успеет.

— Ну что ты, Зигги. Разве я могу такое допустить. Просто этот новопреставленный так гоблинов поливал, я аж заслушался. Вот и решил ему бонус от фирмы преподнести — не один раз стилет в ране провернул, а два. Туда-сюда.

— Вот я и говорю, что староват становишься. Сначала бонусы, а завтра что, рождественские подарки раздавать начнёшь?

И приятели дружно засмеялись.

Глава 109

Глава сорок пятая.

Аластор Моуди.

Аластор Моуди совершенно справедливо считал себя человеком редкой доброты. Очень редкой. Просто потому, что в остальное время он был зол. Зол на весь мир в целом и на каждого его представителя в частности. Злился он и сейчас, находясь в кабинете директора Хогвартса. На его хозяина, вот уже более получаса нудящего о победе сил света. На Мордредов артефакт, вставленный в собственную глазницу. На артефакт, кстати, гораздо больше.

Мордредова каменюка последнее время совершенно взбесилась, не желая служить хозяину, то посылая в мозг импульсы

жуткой боли, то транслируя совершенно неприличные сцены, ранее Аластором никогда не виданные. Не помогало даже погружение артефакта на ночь в стакан с огневиски. Виски, проклятое Око, высасывало досуха, но послушнее от этого не становилось. Вот и сейчас, к гундосому бормотанию друга Альбуса, Мордред его побери, примешивались болевые импульсы, пронзающие, казалось, каждую клетку и без того не очень крепкого организма.

— Аластор, дружище, да ты совсем меня не слушаешь?

Подошедший со спины Дамблдор положил руку на плечо старого соратника. От чего тот вздрогнул и сжал в руке подсознательно выскочившую из крепления палочку.

— Что происходит? На тебе в последнее время лица нет.

— Издеваешься, да?

Что ты. Что ты? Это я так, не подумав. Так что же всё — таки происходит?

— Происходит?! Да, наверное. Этот треклятый артефакт…

— Ах, да при чём здесь твоё Око?! Я про произошедшее в Лондоне! Можно подумать, каждый день посреди Косого переулка убивают таких людей как Мак-Нейр!

— Мак-Нейр сволочь.

— Да кто бы спорил! Но ведь кто, то эту сволочь прибил. Да ещё практически у гоблинов на крыльце. А мы ни сном, ни духом. А ведь должны уже слухи поползти.

— По поводу слухов это не ко мне. Найди старуху, какую-нибудь, у неё и спрашивай.

— Ты отчасти прав, мой старый друг. Но только отчасти. Старуху я уже нашёл. А вот спрашивать её придётся тебе. Поезжай-ка друг мой Аластор к леди Августе. Уж кто кто, а она просто обязана быть в курсе событий.

От услышанного Моуди резко дёрнул головой и волны боли снова разлились по его телу. На миг показалось даже, что во рту ощущается привкус крови.

— Я не поеду.

— Что?

— К сумасшедшей Лонгботтом, я не поеду.

— Почему это?

Дамблдор прекратил ходить по комнате и уселся в кресло, стоящее у окна. Уселся и потянулся за стоящим в специальной подставке чубуком.

Вот, сука, опять курить будет. Знает же, что я дым не переношу. И уж курил бы табак, как все, а то шмалит какую — то дрянь, а от неё потом голая Треллони мерещится.

— А, ты всё никак не можешь забыть того инцидента. Но ведь это было так давно. Да и надо быть снисходительным к даме то.

Головная боль усилилась, перед глазами замелькали чёрные точки. Мордредово дерьмо! И это он называет инцидентом!

Моуди вновь ощутил на лице тяжёлую руку старшего аврора Лонгботтом. Как будто это произошло только что.

Давно, как же. Это для тебя маразматика долгоживущего что день что год, всё едино.

Надо валить отсюда пока от травы его поганой не загнулся.

— Хорошо, Альбус, я попробую поговорить с ней. А теперь мне пора…

То, что Моуди приняли практически в прихожей, не потрудившись пригласить даже в гостиную, задушевного разговора никак не предвещало.

Величественная сухопарая старуха в шляпке с неизменным дохлым ястребом молча, смотрела сквозь незваного гостя, совершенно ясно давая понять, что его дальнейшее нахождение здесь совершенно неуместно.

— Приветствую Вас, леди Лонгботтом. Прошу простить за визит без приглашения, но я здесь по указанию Дамблдора.

— Ты настолько опустился, что теперь работаешь у него курьером?

— Я…

— Не нужно. Передай Альбусу, чтобы поискал другие источники информации. А впрочем! Я могу рассказать тебе кое, что совсем не безынтересное для Альбуса. Но с условием.

— Каким же?

— Ну, ты в свою очередь расскажешь мне, почему наследник старинного и очень достойного некромантского Рода оказался на побегушках у Великого светлого.

Последние слова она буквально выплюнула.

Моуди было шагнул навстречу старухе, но волна боли, буквально хлынувшая из Ока, заставила его остановиться и даже пошатнуться. Мордред, как не вовремя. Да и Дамблдор будет недоволен, если вместо информации он заполучит ещё одного врага. Хотя и сейчас старую перечницу другом никак не назовёшь.

Ни один мускул не дрогнул на лице леди Лонгботтом, когда известный своей агрессивностью Моуди попытался сделать шаг в её сторону. Лёгкая презрительная усмешка появилась на её лице. И внезапно сменилась откровенной заинтересованностью.

Она сама шагнула поближе к Моуди, и крепко взяв за подбородок, посмотрела ему в глаз.

— Болит Око то? Должно болеть. Хозяина, наверное, чувствует. Ты время не теряй, верни украденное. Тогда может, и