Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

слишком тяжёлые для этого рода будут последствия, Оле тоже не с руки заморачиваться — как бы с одной стороны ответственна за младшего братишку, но, поскольку она не мама, может вмешаться только в экстренном/крайнем случае, когда есть вероятность случиться плохому. Жене — можно, она по статусу мне ближе, а значит и степень вмешательства может быть куда больше, чем у наследницы престола, да и в раскладах на Олимпе она чуть больше, чем никто: гонять меня, воспитывать и учить уму разуму, ей сам бог велел. Но с сестрёнкой я не то, что в контрах, но её показная агрессия может быть не так понята, а мы только-только помирились. Вот Мария Карловна за всю семью и отдувается. Ах да, Карл Ульрих тоже как бы мог «перетереть» с сыном «за баб», объяснить нормы поведения с теми (аристократками) или другими (простонародьем) представительницами этого пола, чтобы впросак не попал в будущем. Какие они на самом деле хищницы, что нужно не забывать это и думать не тем местом, которое тоже имеет голову, но не имеет мозга (а именно им люди моего возраста и чуть старше как правило думают), а немного другим, где мозг всё-таки есть и иногда даже включается. В общем, мне нужны нормальные отцовские наставления, как на его месте поступил бы со своим сыном я. По дочерям — есть мама, тут не надо лупить по воробьям из пушки, претензии выкатывать не буду, хотя я бы и в жизни дочерей тоже участвовал, но взаимоотношения отец-сын… Отцовская гордость, наследник… Капец он ЧМО!..

Однако судя по тому, что папочка не позвонил, а после делал вид, что всё идёт как надо, ждать от него мужского поведения не стоит. Слава богу, что я его не помню, а Альтер-эго на этого выродка плевать! Вот реально свечку надо парню наверху поставить! Ибо подозреваю, Саша переживал из-за такого отношения, и сейчас это для него могло стать ударом.

Завтракали всей семьёй — в смысле семьёй Сусловых, присутствовали обе боярыни. Мамы Ани делали вид, что ничего эдакого не произошло, ночевал в их доме сын царицы — и ночевал, норма вещей. Как будто мы уже сто лет встречаемся. Я решил не ломать кайф и подыграл, чувствовал себя расковано, постоянно шутил за столом, и даже Аню в один момент засмущал — она опустила глазки в стол и покраснела. Надо полегче с анекдотами из того мира. Поручик Ржевский красавчик, но в этом мире про него фильмы не снимали и анекдоты не рассказывали, не весь пипл готов к такой моральной встряске. Боярыни оказались калачами тёртыми (и я б удивился, будь иначе), понимающе улыбались и шуткам смеялись, но из Ани лепили ребёнка — она и не подкачала. А ещё я не понял, то ли показалось, то ли боярыня Гульнара как-то не так на меня смотрела? Пошловато как-то. С вожделением: «Мальчик не хочет большую девочку?»

Да не, сто пудов показалось!

Затем была поездка в Казённый приказ — мы договорились собраться там. И я даже успел до десяти утра, хоть и вошёл в искомый кабинет последним.

— Александр, мы нашли этот документ. — Акулина-ту-ру-руруру без долгих «здрасьте» и предисловий положила на стол стопку желтоватых листов формата А4, никак не привыкну, что здесь нет белоснежной ксероксной бумаги, только такая.

— «Обоснование стоимости содержания воспитанника…» — начал я читать заголовок, после чего пробежался глазами по первой странице. — Кстати, Данила, — понял, что меня смутило, когда входил, — ты ж собирался с утра в Нижний, проверить Глебову, и что да как. Что-то случилось?

— Собирался. — Брательник опустил голову в пол. — Оля пока не отпустила. Сказала, как будет конкретика — подпишет. А раз это дело на её контроле — прямое начальство умыло руки, через него решать вопросы с командировкой бесполезно.

Что-то не понравилось в его объяснении, а точнее в его виноватой реакции и затаённой грусти, и Машка при этом ехидно ухмылялась.

Перевёл глаза на неё, и она не стала ломаться, объяснила:

— Саш, Данила мальчик большой, у него уже две жены. Причём обе беременны. И обе отличались задорным склочным характером ещё до замужества. Представь, что у него дома сейчас?

— А-а-а-а-а-а-а… — Я завис. Ибо хрен знает, что на такое сказать. У меня нет и не было ДВУХ беременных жён-малолеток с характером, а они наверняка какие-нибудь княжны, воспитанные на «всё можно», избалованные донельзя. Капец парню весело! Однако сочувствовать не буду, ещё неизвестно, что ждёт меня, а мы, каждый из нас — кузнецы своей судьбы сами. Чужой ум в свою голову не вложишь, как и наоборот.

— Поскольку в царской семье родился мальчик в прямой ветви, — продолжила сестрёнка, — то ближайшему мальчику по родству, которому, не будь тебя, пришлось бы отдувался за политику рода, разрешили брак по любви. И наш Данила женился на двух родных сёстрах… Кстати, это тебе намёк на некоторого знакомого нам обоим человека. — Красноречивый взгляд. Да ладно, Машуль, жениться на Зайках я точно не собираюсь! Только… Погулять.

…Хотя доля истины в намёке есть — рожать они точно будут только от меня, и мне эта страсть к сестричкам тоже аукнется.

— И теперь Даня пользуется любой возможности свалить из дома, — ехидно продолжала Маша. — То на Камчатку что-то расследовать едет, то в Форт-Росс, то на Гавайи. (1) На Гавайях как-то месяц проторчал — море, пляжи, девочки из местных с цветочками в волосах… Да, Дань?

— Там так делают те, кто забеременеть хочет, — пояснил Данила. — Втыкают в волосы цветок и ходят по острову, ищут подходящего партнёра. В основном к туристам ходят — там местные почти поголовно уже мулаты от такого смешивания, некоторые совсем светленькие. Отказывать им не принято, а туристы на Гавайях в основном из обеспеченных, позволить себе пошалить — запросто.

— Ага, и за парня с фамилией Годунов такие «цветочницы» начали охоту, — понял я. — Класс! — поднял вверх оба больших пальца. — Красавелла, братишка! Я тоже хочу в Гонолулу! Возьмёшь туда с собой как-нибудь? Оля разрешила, я недавно спрашивал.

— Кхм-кхм!..

— Ой, Маш, ты не подавилась? Дать тебе водички?

А степлеры в нашем мире тяжёлые. Я потёр ушибленное плечо и подобрал пущенный сестрёнкой снаряд. И прочные — не сломался, даже не поцарапался.

— Не буду обещать, — покачал витающий на своей волне Данила головой. — Мне тогда и мама, и тёща по возвращении таких вставили!.. У-ух! — Тяжёлый вздох. — А потом на ближайшем приёме и царица в сторонку отозвала, и сказала, что ещё раз опозорю род — поеду на Аляску,