Эпоха Титана 3 - Артемий Скабер

Борис присел, колени коснулись пола. Коснулись края кровавой лужи — липкой, тёплой. Руки потянулись к телу, перевернул.

Олег?

Матросов замер. Секунду, две, три. Потом пальцы нащупали пульс на шее. Прижал, ждал, переместил руку к носу, проверяя дыхание.

Поморщился, помотал головой.

Тишина.

— Нет, — выдохнула Василиса.

Голос тихий, почти шёпот.

— Нет.

Громче. Руки начали дрожать.

— Нет! Нет! НЕТ!

Крик, истерика. Она бросилась вперёд. Матросов вскочил, попытался удержать, но она оттолкнула его с силой.

Тут прибежали ловцы. Ворвались в палату шумной толпой. Увидели живого куратора, дружно выдохнули. Напряжение спало, опустили оружие.

Потом увидели тело, замерли.

Василиса отошла к стене и начала… Стучать кулаками. Удар, ещё удар, ещё. Костяшки разбились, кожа лопнула. Кровь потекла по пальцам, по стене. Она не замечала, била снова и снова. Глухие удары, треск костей.

— Василиса! — Матросов схватил её, — прекрати!

Она вырвалась, развернулась к нему. Лицо искажённое, глаза красные, налитые кровью.

— Ты не понимаешь! — закричала она, — ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ!

Голос сорвался в вой. Она снова развернулась к стене. Ударила ещё раз, кровь брызнула на белую краску. Матросов пытался её остановить. Обхватил сзади, прижал руки к телу. Василиса вырывалась, извивалась.

Ловцы вжали головы в плечи. Начали пятиться назад. Кто-то отвернулся, кто-то смотрел в пол. Неловкость, страх, непонимание.

Я подошёл ближе к Олегу и наклонился. Посмотрел повреждения. Дыры: в шее, груди и голове. Три раны: точные, смертельные. Края ран рваные, но чистые. Судя по остаточным колебаниям. Использовали магию и не сдерживались. Воздух? Да, магия воздуха. Тот же урод, что хотел прикончить Матросова. Только здесь не пожалели. Убили быстро, эффективно.

Почему Олега?

Василиса не была на месте, вышла покурить. Значит, цель — она. Чёрный маг не нашёл её. Убил свидетеля или Олег попытался сопротивляться?

Кто-то захотел избавиться от троих основных, что тут занимались подработкой. Сначала Матросова в казарме. Потом Мамонтова здесь. Олег просто оказался не в то время и не в том месте.

Невезучий муравей.

Меня оттолкнули, Василиса, она вырвалась от Матросова и снова рванула к телу. Упала на колени рядом с Олегом. Схватила его. Подняла — руки под спину, под голову. Аккуратно, бережно, словно он живой, будто может причинить ему боль. Положила на кушетку рядом. Поправила ему волосы, убрала прядь со лба. Пальцы дрожали. Кровь размазалась по мёртвому лицу.

Они любовники? Почему ещё такая реакция? Куратор и врач. Работали вместе, но это не объясняет такое горе, слишком сильные эмоции.

Матросов положил мне руку на плечо и потянул назад, отвёл от кушетки. Дал Василисе пространство.

Какие же люди сентиментальные… Человека больше нет. Всё — конец. Нужно жить дальше. Искать ублюдка и кончать его, а ещё тех, кто за ним стоит. Но они… они застряли в прошлом. В том, что уже не изменить. Муравьи цепляются за мёртвых.

— Володя, — произнёс Борис тихо.

Повернулся и посмотрел на мужика.

Лицо Матросова осунулось, глаза красные, губы поджаты. Он достал сигарету. Руки дрожали, когда чиркал спичкой, но с третьей попытки получилось. Затянулся глубоко, дым пошёл из ноздрей, смешался с запахом крови.

— Прости… — прошептал он, выпуская дым, — я… думал, что ты нас сдал.

Пауза. Затянулся снова.

— Чешуя тут, ты в казарме и никакого наказания. Ещё и слух, что тебя переводят в СКА.

Хмыкнул.

— Я… ты снова меня спас, — опустил голову Матросов.

Голос стал тише. Сигарета дымилась между пальцами, пепел упал на пол.

— А Олег… Не успели.

Вина читалась в каждом слове. Иррационально, он не мог знать, не мог предугадать и тем более, что-то сделать. Сам чуть не сдох, если бы не я. Муравьиная логика.

Перевёл взгляд на Василису. Её плечи дёргались, она что-то делала со своим лицом. Прижала ладони к глазам, пальцы скребли по коже.

Да она же плачет. Слёзы текли сквозь пальцы. Капали на белый халат — тёмные пятна на ткани. Тело сотрясалось от рыданий. Видимо жаркими любовниками были. Других причин не вижу.

— Олег… — Борис произнёс почти без звука, — это двоюродный брат Василисы.

— Чего? — поднял бровь от удивления.

Брат?

— Она из вассального рода великих аристократов, — продолжил Матросов тихо.

Затянулся снова, дым окутал его лицо.

— Сбежала, когда мамаша пыталась её выдать замуж. Олег последовал за ней. Она в аномальщики, он учится на доктора. Они вместе прошли через всё это дерьмо.

Пауза.

— Он единственный, кто был на её стороне, единственный из семьи.

Кивнул. Теперь понятно, не просто брат, а союзник. Тот, кто выбрал её, когда все отвернулись. Тот, кто рискнул всем ради неё.

Василиса повернулась. Руки всё ещё лежали на теле Олега. Глаза красные, опухшие. Лицо в крови — его и своей. Только белые дорожки по щекам, где слёзы смыли красное.

Она посмотрела на нас с Борисом. Потом только на меня. Взгляд пустой, но в глубине — что-то горело. Ярость? Боль? Жажда мести? Резко встала и направилась к нам.

Встала передо мной. Выдохнула.

Плечи дрожали. Она вся вибрировала — от ярости, от горя, от бессилия. Больше не было той сильной и волевой женщины. Куратор, маг, воин — всё это слетело. Осталась только сломленная женщина, потерявшая брата.

— Володя, — произнесла она.

Ждал и молчал. Она смотрела на меня, губы шевелились, но слова не шли.

— Тебя перевели в СКА? — продолжила она наконец.

Кивнул.

— Если ты убьёшь эту тварь… — Голос дрогнул. Всхлипнула, — я сделаю всё, что ты захочешь.

Пауза.

— Всё. Что. Угодно.

Хмыкнул. Интересное предложение. Мамонтова в ещё одном долгу, серьёзном долгу.

Вот только нужно ли мне это? Вообще этот урод в маске и меня напрягает. Дважды напал. Закономерность? Цель? План?

Избавиться от него? Что ж… Я, наверное, не против. Он стал личной проблемой, а их нужно устранять. Плюс долг Мамонтовой может пригодиться.

Кивнул. Василиса закрыла глаза и выдохнула. Плечи опустились, словно груз свалился. Она получила то, что хотела.

Снаружи донеслись крики. Топот ног, много ног. Команды, перекрикивания.

В палату ворвались люди в форме — СКА.

Десяток агентов, автоматы наготове, форма чёрная, аккуратная. За ними — Чешуя. Форма идеально выглажена даже посреди ночи: ни складки, ни пятнышка. Лицо спокойное, непроницаемое, маска профессионала.

Он быстро осмотрел палату. Взгляд скользнул по всем: тело, кровь, Мамонтова, Матросов, я, ловцы. За две секунды собрал всю картину.

— Большов, — произнёс лейтенант ровно, — опять ты? Что случилось?

— На казарму напал маг в чёрном, — ответил я, — пытался убить Матросова. Мы отбили атаку, он сбежал сюда. Мы последовали за ним, но опоздали.

Чешуя подошёл к телу. Наклонился, посмотрел