Правильный лекарь. Том 12 - Сергей Измайлов
В другой стороне я увидел Волконского в обществе супруги, её дочери с мужем градоначальником. Туда же подошёл и губернатор со свитой. Приглядевшись, я заметил разбросанных вокруг агентов контрразведки, которые непринуждённо слонялись в толпе, практически не выделяясь из неё, просто я некоторых знал в лицо. Князь увидел мой взгляд, улыбнулся и помахал мне рукой. Сначала я удивился, увидев рядом с ним Марию, которая тоже помахала мне ручкой, зато теперь понятно, куда она исчезла.
Ко мне подбежала Прасковья и отдала красную папку с распечаткой моей речи, которую я должен торжественно произнести на церемонии открытия. Не подумайте чего дурного, речь я готовил сам, она просто занималась оформлением.
До церемонии оставалось минут десять, когда я заметил стекающихся с разных сторон представителей прессы, занимающих свои места. Была тут и та самая девушка, которая брала у меня интервью на открытии онкоцентра. Именно ей я и должен был потом отдать текст своей речи для публикации в газете.
И вот настал тот момент. Многотысячная толпа затихла, когда я поднимался на сооружённую специально для церемонии трибуну. Я сделал глубокий вдох и медленный выдох, обводя собравшихся на площади, видя среди них улыбающиеся лица коллег и Настю точно посередине. Красную папку положил перед собой и открыл, но, произнося речь, туда даже не заглянул, так как знал текст наизусть.
Речь была недолгой, минут пять, за которые я успел сообщить о важности открытия нового университета и его роли в преобразовании системы здравоохранения, после которого выиграют все, и медики, и пациенты. Не забыл высказать благодарность властям города, министерства здравоохранения и особенно выделил заслуги Обухова. Когда перевёл на него взгляд, увидел, что он растрогался и махнул на меня рукой. Впервые видел, как блеснули в лучах утреннего солнца слёзы в его глазах. Но ни за что не перепутаешь, что это были слёзы счастья. Неподалёку от него стояли мои родители и Катя в таком же состоянии души.
После пламенных и более протяжённых речей градоначальника и губернатора, а также в обязательном порядке Обухова, настал момент разрезания красной ленточки. Эту миссию доверили мне, как ректору университета. Приказ о моём назначении тоже был зачитан во всеуслышание.
Под барабанную дробь и лебединую песнь фанфар, я дважды чикнул ножницами. Отрезанный фрагмент спрятал в карман на память. Грянул оркестр, и все потянулись внутрь. Даже не думал, что будет столько желающих посмотреть на университет изнутри, казавшиеся до этого бесконечными просторные коридоры были заполнены людьми на всех этажах за несколько минут.
Для меня и моих заместителей, представителей администрации и министерства в моём кабинете был накрыт праздничный стол. В результате недолгих споров речь взял Обухов. Никогда прежде не видел его таким взволнованным.
— Александр Петрович, — начал он, потом прокашлялся и махнул рукой. — Саша! Поздравляю тебя с таким огромным достижением, в чреве которого мы сейчас находимся и чувствуем себя при этом довольно уютно. — он сделал небольшую паузу, пока все посмеются. — И не надо на меня так смотреть! Это именно твоё достижение, мы тебе в этом лишь помогали и дальше будем помогать, поэтому ты не забывай дорогу в мой кабинет! На твой стул, кстати, я никому не разрешаю садиться, а ему тебя не хватает! Да и мне тоже. Редко ты заходишь в последнее время, заработался, стал забывать старика.
— Я обязательно буду заходить чаще! — торжественно пообещал я, положив руку на сердце.
— А куда ты теперь денешься! — воскликнул Обухов и снова пробежали смешки. — Каждый понедельник в восемь тридцать будь добр сидеть у меня в кабинете на совещании. Кстати, чуть не забыл сказать, два золотых плаща в коллегии лекарей освободились, что тоже прошло не без твоего участия, и я утвердил новых заместителей главного лекаря Санкт-Петербурга и губернии. Представляю вашему вниманию Александра Петровича Склифосовского и Виктора Сергеевича Панкратова, прошу любить и жаловать.
Сидевшие за столом поддержали назначение громкими аплодисментами, а сами назначенные пребывали в этот момент в смятении.
— Но, Степан Митрофанович, — начал, поднимаясь со своего стула Панкратов. — Какой же из меня заместитель главного лекаря? Да и возраст уже не тот.
— Господа, этот умудрённый жизнью наставник с впечатляющим стажем, который и вашего покорного слугу тридцать лет назад наставлял на путь истинный, утверждает, что он не достоин, — сказал Обухов и развёл руками. — Да если уж не вас, так и вообще некого назначать, так что вы бросьте скромничать.
Панкратов лишь покачал головой и сел обратно. Его начали поддерживать в назначении все, кто сидел рядом.
— Степан Митрофанович, — взял теперь я слово, тоже стоя. — К моему огромному сожалению, будучи ректором этого прекрасного университета, который построен благодаря и вашим усилиям, я физически не смогу быть вашим замом. Да и возраст слишком молодой, в Питере немало гораздо более опытных и грамотных лекарей, достойных этого звания.
— Так, Саш, и ты туда же? — всплеснул руками Обухов. — Да ты любому аксакалу в наших рядах фору дашь! Твои познания и заслуги в медицине не по годам огромны! Так что никаких самоотводов не принимается, приказ подписан, можете ознакомиться. А по поводу недостатка свободного времени, можешь не переживать, график тебе вполне подойдёт, а все дополнительные заседания коллегии согласуются заранее, проблем не будет. Так что, господа, давайте поднимем бокалы за новый университет, его молодого и талантливого ректора и за новых членов коллегии лекарей Санкт-Петербурга и губернии!
Сидевшие за столом грянули тройным ура, два коротких и третий с раскатом. Потом речь взял первый советник императора князь Волконский, затем представитель министерства, губернатор и градоначальник. Если бы мне кто-нибудь рассказал год назад, что за меня тост будут говорить такие люди, я порекомендовал бы ему консультацию психиатра, а сейчас всё выглядело вполне закономерно, хоть я и чувствовал себя немного неуютно от такого количества внимания высокопоставленных персон.
Когда все гости разошлись, в кабинете остались только я, Панкратов и Юдин. Нанятая по случаю торжества прислуга убирала со стола, а мы сидели за небольшим столиком в углу у окна и пили чай.
— Ну вот и сбылась твоя мечта, Саш, — сказал Виктор Сергеевич, ставя пустую чашку на стол и откидываясь на
