Шайтан Иван 7 - Эдуард Тен
— Кто у вас по вашей линии в штабе Кавказского корпуса? — поинтересовался я.— Полковник Желтов, — сразу ответил Шувалов. — Офицер чрезвычайно грамотный и толковый. Провёл на Кавказе больше шести лет, так что, в отличие от меня, обзавёлся обширной сетью осведомителей и лазутчиков. Уверен, он и сам уже ведёт разработку по этому вопросу.
— Вам известно, каких успехов он достиг? Было бы крайне полезно встретиться и обменяться сведениями. — спросил я.— В таком случае, вам прямая дорога в Тифлис, чтобы обсудить всё с Желтовым с глазу на глаз, — заключил подполковник.— Согласен, но несколько позже. Простите, Александр Константинович, вынужден вас покинуть — дела не ждут.
Покинув штаб, я направился к Ашоту. Следовало поторопиться.
— Вай, дарагой джан! Какая радость! — Его лицо озарила искренняя, широкая улыбка. — Проходи, садись, настоящим гостем будешь!Каким-то чудом его слуги уже минут через пятнадцать накрыли богатый стол. Пока мы ели, о делах не было сказано ни слова — таков был закон кавказского гостеприимства.
— Ну, как твои дела, Ашот? — спросил я, когда трапеза была окончена.Его лицо сразу потемнело.— Тяжело, друг. Потерял один караван… Времена настали лихие. Все договорённости забыты, грабят и режут без разбора. Пришлось приостановить крупные перевозки. Прогоняю лишь мелкие караваны через дальний перевал, на твоём участке. Шапсуги, слава Богу, пока слово держат.
Немного развеселившись, он добавил:— Зато транспортная компания процветает, спасибо тебе за совет! Пассажиров всё прибавляется. Уже восемь карет на линиях, и две из них — люкс. Желающих — хоть отбавляй!
Заметив, что я молчу и жду продолжения, Ашот горько усмехнулся.— А с той стороны новости нехорошие. У самой границы кучкуются небольшие отряды наёмников. Приграничные деревни, где армяне жили, совсем опустели. Люди потянулись на нашу сторону, стараются уйти за линию, подальше от греха. Ходят упорные слухи о большом летнем набеге. Люди Абдуллах-амина даже не скрывают своих приготовлений.
В гостинице меня навестил владелец обувной мастерской, Горюнов. Радостный и довольный он почтительно вошёл в номер.
— Здравствуйте, ваше сиятельство, покорнейше прошу извинить меня за вторжение, но узнав, что вы в городе, не мог чтобы не выразить своего почтения.
— Что-то из такого далека заходишь, любезный, или случилось чего? — насторожился я.
— Что вы, ваше сиятельство. Мастерская работает, запустил в оговоренные сроки. По сравнению с прежней наловчились в два раза больше продукции выпускать. Да и заказы ваши хорошо помогают. Так что ещё раз благодарствую, ваше сиятельство. Ваша доля исправно перечисляется, не беспокойтесь на этот счёт. Всё согласно договору.
— Вот и славно, для меня лучшее подтверждение вложения, это твоё процветание. Тебе хорошо, значит и я не в накладе. На будущее, не нужно встречать меня каждый мой приезд. Повторяю, лучший ответ на мою помощь, твое благоденствие.
— Понял, ваше сиятельство. — Горюнов вышел кланяясь. Не люблю подобного проявления подобострастия.
— Аслан, к Лобову едем.
Лобов встретил меня почтительно сдержанно.
— Всё в порядке, ваше благородие. Все ваши распоряжения выполнили.
— Что с Потапом?
— Да всё хорошо, развернулись изрядно. Фургонов больших не хватает, заказали ещё пять у ваших, ждём. Да Потап сам доложиться, послал за ним.
В дом вошёл Потап с сыном Митяем.
— Здравы будьте, ваше благородие — поздоровались они усаживаясь за стол. Потап подробно рассказал о всех делах и криминальной обстановке в городе. Митяй доложил об успехах транспортной компании. Проблемы, возникшие с частниками, решили мирным путём. Предложили работу в компании. Все согласились, за исключением единиц. Криминал на контроле Татарина. Крупных банд нет, давятся в зародыше. Периодически происходят стычки с залётными чужаками. Торговый люд почувствовав стабильность платит исправно, тем более сумма вполне подъёмная и не обременительная. Ну, а, с мелким ворьём сами справляются.
Перед самым отъездом я нанес визит подполковнику Булавину. Застал его в его казённом кабинете, заваленном бумагами и рапортами.
Максим Сергеевич встретил меня с привычной, немного усталой сердечностью.— Пётр Алексеевич! Здравствуйте! Какими судьбами? Рад вас видеть. Ну, рассказывайте как Петербург? Надеюсь, все те замысловатые недоразумения, что возникли вокруг вашей персоны, благополучно улажены?— Всё улажено, Максим Сергеевич, — кивнул я. — Как видите, я на свободе и даже вернулся к делам.— Тем более кстати ваш визит! Вы не поверите — ваше предложение о создании дорожно-строительных арестантских рот обрело плоть и кровь. Мои записки полковнику Баровичу возымели действие. Теперь наши любезные казнокрады и воры всех мастей не томятся в безделье, а с великим усердием искупают вину на строительстве дорог. И вот что… У меня к вам огромная просьба. Не смогли бы вы продать в роту две полевые кухни и инструмент? Ваш инвентарь здесь в большом почёте. Все хвалят ваши лопаты, топоры, кирки… Выделки ваших мастеров! Согласитесь, лучше один раз потратиться на качество, чем каждый месяц выбрасывать деньги на новое дерьмо.— Мудрая мысль, — согласился я. — Помогу, конечно. Составьте список, я распоряжусь, чтобы ваш заказ выполнили вне очереди.— Прекрасно! Пока писарь составляет бумаги, давайте выпьем по чашке чаю, а вы мне расскажете о столице. Признаться, соскучился по ней. Три года, как не был — начальство не отпускает, будто без меня здесь всё рухнет.Пригубив из чашки темный ароматный чай, я спросил:— Максим Сергеевич, всё забываю спросить: как поживает ваша невеста?Он потупил взгляд, и на его лице мелькнула тень.— Послушался вашего совета, расстались, — он горько усмехнулся. — А нового счастья что-то не видно. Не будем о грустном! Меня самого, знаете ли, «наградили»: повесили организацию и оснащение тех самых арестантских рот. Вот я и кручусь как белка в колесе, пытаясь перенять у вас лучшие решения.— Выходит, наказали инициатора идеи — воплощением инициативы в жизнь? — заметил я.Булавин громко рассмеялся, и его уныние словно рукой сняло.— Отличный каламбур, Пётр Алексеевич! Точно в цель. Надо запомнить!
***
Князь Андрей и Егор Лукич, выйдя из штаба, застыли в изумлении. На территорию базы, громыхая колёсами, въезжал необычный обоз: большая карета и два фургона. Из них, понуро и озираясь с испуганным любопытством, начали вылезать подростки — в основном горской наружности, но мелькали и славянские лица. С коня стремительно соскочил Эркен и направился к офицерам.
— Здравия желаю, господин есаул!
— И тебе не хворать, Эркен. Что за балаган? — спросил князь Андрей, с недоумением окидывая взглядом нежданных гостей.
—
