НеТемный 8 - Александр Изотов
Мальчишка склонился над ним, а я снова побежал наверх.
— Там Храмовники Яриуса, Великий Хморок! — из последних сил простонал бросс, — Они непобедимы, ведь сила Яриуса растёт!
— Это ненадолго, — успокоил его Лука, хватаясь за обломок, — Его сила не растёт. Она наоборот кончается, и это его ярость от отчаяния.
— Моркатова стужь, одни избранные собрались! — выругалась Креона, помогая мальчишке и охлаждая место ранения, — Малуш, иди уже!
Усмехнувшись, я снова побежал наверх. Только в этот раз ошибок я не допускал.
Снова, едва оказавшись под открытым небом, я окутал себя огненным щитом. Силы я экономил, потому как толком не восстановился, и больше полагался на Губитель.
В двадцати шагах от выхода сражались сражалось несколько Хранителей в чёрных доспехах и пара паладинов. И, судя по тому, что вокруг поля боя лежали десятки бездыханных броссов и лишь один поверженный Храмовник, перевес явно был на стороне напавших.
А потом, подняв голову, я на мгновение замер — величие Храма Хморока оглушило и заставило моё сердце биться чаще. Ветер ударил мне в лицо запахом магической гари, свежей крови… и чем-то настолько древним, что моя жизнь показалась лишь вспыхнувшей искрой.
Храм стоял на вершине пологого холма, скрытый от всего мира грядой скал, длинных и острых, будто лепестки астры. Он торчал, как исполинский клинок, которым некое чудище пробило землю из недр к небесам…
Обсидиановые стены башни-шпиля казались Тьмой — густой и тяжёлой, будто стекающей от острого верха к самому подножию. Тьмой, застывшей тысячи лет назад, когда ушёл древний бог, и отполированной тысячами лет ожидания.
Врата Храма изображали огромную пасть цербера, где каждый клык был изваянием каких-то древних воинов. Над вратами горели золотым тусклым сиянием окна, и казалось, что Храм смотрит прямо мне в душу…
Пустые глазницы шепнули мне прямо в разум: «Приди!»
Мне едва удалось сморгнуть, до того сильное наваждение посылало мне строение. Я даже не сразу понял, что моё тело само по себе сделало несколько шагов… При этом душа Хморока ещё никак не отозвалась, а значит, тут было что-то ещё.
Тучи, которые клубились вокруг шпиля, били в него молниями, даже не отражаясь в чёрных стенах. Глухие раскаты долетали до меня, усиленные эхом от скал, и наваждение снова стало брать власть над разумом…
К счастью, в этот момент несколько скал-лепестков, окружающих холм с Храмом, обломились и с грохотом стали падать в долину. С той стороны показались головы двух сражающихся великанов — древесный великан схватил дьявола за единственный оставшийся рог и, перехватив покрепче, проехался его рожей по скалам. До нас долетел оглушительный стрёкот обламывающихся пиков.
Дьявол, заревев оглушительным рёвом, вывернулся и заехал уже древесному по голове. Два исполина в яростной борьбе исчезли за грядой скал, упав куда-то к их подножиям, и земля под ногами сотряслась.
Я снова тряхнул головой, чувствуя, что Храм буквально притягивает мой взгляд. Смотрю дольше положенного — и вместо оглушительного грохота меня начинает окутывать тишина…
И в этой тишине сладкий голос: «Приди! Освободи! Приди!..»
Ух, смердящий свет! Бездна, что ли? Ну, здорово, тёмная стерва… Здесь-то я тебе все твои планы и обломаю.
Опыт Тёмного Жреца подсказывал мне, что такие сильные заклятия с иллюзиями — это не к добру. Хморок, наверное, и сам на всякий случай создал здесь ловушку для слабых духом, а Бездна её усилила. Ну да ладно, до входа в храм ещё дойти надо.
Вокруг холма тут и там были видны кучки сражающихся. На самом деле, Храмовников было намного меньше, чем Хранителей, но в силе паладины явно превосходили обычных бросских воинов, вооружённых секирами.
Стараясь не смотреть лишний раз на торчащую к небесам башню, я устремился к ближайшему сражению. Храмовники, окутанные магией, действовали слаженно и плели светящимися клинками смертельную паутину — броссы просто не могли пробить их мастерскую защиту и, сколько ни старались, каждая их атака заканчивалась падением одного сородича.
Нет, так не пойдёт… Теперь точно пришла подмога!
Ухмыльнувшись, я махнул Губителем, посылая «клинок ветра» в точно открывшуюся брешь между спинами броссов-хранителей. Храмовник, который в это время как раз извлекал клинок из пробитого бросса, едва успел среагировать и закрылся защитой.
Но я передышки не дал и стал рассекать воздух, посылая клинки один за другим. В драку ввязываться я не пытался, но целая череда воздушных вихрей заставила одного из паладинов отвлечься — они уже практически праздновали победу и явно расслабились.
Моё вмешательство дало шанс Хранителям атаковать сбоку, и спустя мгновение паладин упал с топором, воткнувшимся ему в область шеи.
Оставшийся заработал клинком ещё яростнее, отгоняя противников. А затем воздел к небесам руку:
— Во имя Яриуса! — и ударил кулаком по земле.
Волна света и ударной волны отбросила всех от него. Всех, но не меня — я использовал накопленные силы, чтобы уплотнить Полутёмную Ауру, и легко устоял. А затем оказался рядом всего через мгновение, так что его клинок скрестился с моим Губителем — омерзительный скрежет прокатился по округе.
— Ты кто такой⁈ — прохрипел он сквозь шлем, уперевшись и пропахав пятками землю.
Я протащил его ещё несколько шагов и с усмешкой бросил в лицо:
— Тот, кого вы тут пытались остановить!
Храмовник вдруг перехватил мой Губитель за рукоять и ещё попытался что-то сказать, но я тут же долбанул его лбом прямо в шлем. Всё это сопровождалось уплотнением ауры в месте удара — и шлем просто смялся.
Паладин отлетел, ловко перекатившись, и тут же сбросил с себя покорёженный убор. Он явил свету вполне симпатичное лицо — светловолосый северянин, явно откуда-то из-под Хладограда. Правда, сейчас это лицо было искажено гримасой ярости.
— Ты-ы-ы… — начал было он, но ему тут же пришлось закрыться от моего «клинка ветра».
Я, ударяя магией, отсчитывал последние крохи своей энергии. Опять всё растерял… Но моя задумка была в другом.
— Вы почему упали⁈ — рявкнул я, оглядываясь, — У Яриуса уже нет силы! Неужели не видите?
Я снова махнул «клинком ветра», не давая Храмовнику встать. Но тот явно уже собирался взять себя в руки и применить мощное заклинание, как я выдал:
