Правильный Драко - Tasadar
Он же сидел спокойно, будто всё происходящее было для него не событием, а привычной частью жизни: уравновешенный, сосредоточенный, чуть усталый — и совершенно равнодушный к восхищённым взглядам и перешёптываниям.
Похоже, он к этому уже давно привык.
Когда все расселись, шум в Большом зале постепенно стих.
Дамблдор поднялся со своего места — его серебристая мантия мягко колыхнулась, а глаза, как всегда, сияли приветственным светом.
— Добрый вечер, дорогие гости… и, конечно же, наши ученики.
Он тепло улыбнулся.
— Сегодня — особенный день. Мы вновь становимся частью древней традиции, которая издавна объединяла школы Европы. Мы искренне рады приветствовать вас в стенах Хогвартса. Здесь всегда рады друзьям — и старым, и новым.
Он слегка развёл руки, будто приглашая всех чувствовать себя как дома.
— Для нас огромная честь принимать представителей двух выдающихся школ Европы — Шармбатона и Дурмстранга.
Он с уважением кивнул в сторону гостей.
— Позвольте также представить вам мистера Людо Бэгмена, — произнёс Дамблдор, указывая рукой на сияющего Бэгмена, — представителя Департамента магических игр и спорта. Он будет помогать нам с организацией Турнира.
Бэгмен радостно помахал рукой
— Также с нами мистер Бартемиус Крауч, — продолжил Дамблдор.
Крауч поднялся и поклонился — ровно настолько, насколько требовал протокол.
— Мистер Крауч возглавляет Международный отдел магического сотрудничества и будет следить за тем, чтобы Турнир проходил в полном соответствии с установленными правилами.
Дамблдор хлопнул в ладоши, и двое авроров внесли в зал массивный Кубок, установив его в центре.
— Прошу взглянуть — это Кубок Огня. Неподкупный судья нашего Турнира.
Блики свечей скользнули по его поверхности, отразившись в голубоватом пламени, и зал наполнился приглушённым шёпотом.
— В течение ближайших трёх дней — до вечера воскресенья — любой учащийся, желающий принять участие в Турнире Трёх Волшебников, должен написать своё имя и школу на листке пергамента и опустить его в Кубок.
Он сделал короткую паузу.
— Напоминаю: участвовать могут только те, кому исполнилось семнадцать лет и старше. Решение окончательное. Обходить правила… бессмысленно.
Он посмотрел прямо на близнецов Уизли, которые синхронно состроили максимально невинные лица.
— А теперь, когда формальности соблюдены, — произнёс Дамблдор, его голос зазвучал чуть теплее, — желаю всем чудесного вечера.
Он поднял бокал, и глаза его блеснули мягким светом.
— Добро пожаловать… и пусть праздник начнётся!
После слов Дамблдора на всех столах одновременно вспыхнули подносы — и в следующий миг появились десятки разнообразных блюд: тушёные овощи, жаркое, изысканные французские угощения для гостей из Шармбатона, огромные мясные порции, явно приготовленные с расчётом на дурмстрангцев, и, конечно, привычные всем пироги Хогвартса.
Драко сидел за столом Слизерина и, вопреки всеобщему энтузиазму, не спешил набрасываться на еду. Он развернул Карту Мародёров и, слегка наклонившись над ней, внимательно вглядывался в движущиеся точки.
Дафна, сидевшая рядом, незаметно заглянула через его плечо.
— Странно… — пробормотал Драко, нахмурившись. — И сейчас его тоже нет.
Он быстро оглядел весь зал, будто проверяя, не ошибся ли, затем щёлкнул палочкой по карте — та мгновенно свернулась и исчезла.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Дафна.
— Да так… — Драко задумчиво поводил вилкой над тарелкой. — Проблема в том, что как раз-таки ничего и не случилось.
Дафна уставилась на него с лёгким недоумением, но Драко вдруг улыбнулся — спокойно, почти беззаботно.
— Ну да ладно. Видимо, это уже не моя проблема. Приятного аппетита.
Он перехватил ближайший стейк и, наконец, с явным удовольствием принялся за ужин.
Драко не заметил лишь одного — внимательного, сосредоточенного взгляда Игоря Каркарова, устремлённого через весь зал к столу Гриффиндора… на одного темноволосого мальчика со шрамом.
На следующий день, ближе к полудню, Драко с друзьями сидели в библиотеке и наблюдали по-настоящему любопытную сцену.
Между полок, стараясь ступать как можно тише, курсировали стайки девушек со всех факультетов Хогвартса. Они либо незаметно следили издалека, либо делали вид, что «случайно» оказываются рядом, но цель у всех была одна и та же: Виктор Крам, угрюмо сидящий за одним из столов и пытающийся читать книгу, несмотря на непрекращающийся поток взглядов.
И среди этой хороводящейся толпы выделялся особенно настойчивый «хвост» — ярко-красный, мнущийся, смотрящий в пол.
Рон Уизли.
По всей видимости, он всё же набрался смелости.
Руки у него заметно дрожали, когда он подошёл к болгарину, держа перед собой небольшой плакат, где Крам был изображён на фоне сборной Болгарии.
— Э-э-э… мм… м-можно… а-а-автограф?.. — выдавил Рон, заикаясь так, что слова едва складывались в предложения.
Гарри, сидевший за соседним столом, лишь закрыл лицо ладонью и покачал головой.
Астория, уютно устроившаяся у него под боком и слегка облокотившись на него спиной, тихо хихикнула, но сдержанно, всё-таки библиотека.
Крам медленно поднял взгляд от книги, нахмурил брови, будто пытаясь понять, как очередной поклонник умудрился добраться до него даже здесь, среди учебных столов.
Затем тяжело выдохнул — не раздражённо, скорее обречённо, как человек, привыкший к подобному, — и взял протянутый плакат.
Косо взглянув на Рона, он будто без слов спросил: что именно писать?
Рон сглотнул, побледнел и слишком громким, всё таким же дрожащим голосом выпалил:
— Э-э… н-напишите… «моему с-самому г-главному и в-верному фанату… Р-Рону Уизли»…
Уголок губ Виктора едва заметно дрогнул, то ли от желания улыбнуться, то ли от внутренней боли, но он молча выполнил просьбу.
Пара быстрых, уверенных линий и автограф был готов.
Он протянул плакат обратно.
Рон взял его так, будто держал не подпись, а древний артефакт, способный изменить судьбу мира.
С благоговейным выражением лица он почти поплыл обратно к своему столу и с каменным достоинством сел рядом с Гарри и Гермионой.
— Ну всё, — пробормотал Гарри, не поднимая глаз. — Теперь остаток года он будет спать с этим плакатом.
Гермиона закатила глаза, но улыбнулась.
— Идиот, — проворчала себе под нос Пенси, наблюдая за всей этой сценой.
— Пенси, — Драко наклонился к ней, чуть приподняв брови, — я бы не был столь категоричен. Теперь он может хвастаться всему Хогвартсу, что у него есть автограф самого Виктора Крама.
Он ухмыльнулся. — Да и вообще… последнее дело — девушке оскорблять своего парня.
— Этот идиот не мой парень! — чуть не взвизгнула Пенси.
Однако, заметив, что половина библиотеки обернулась, она мгновенно умолкла и добавила уже шёпотом:
— Мне не может понравиться столь… столь…
Она запнулась, судорожно пытаясь подобрать подходящее слово.
— Ты хочешь сказать — столь открытый, смелый, сильный, высокий и весьма привлекательный парень, — перечислял Драко с невинной улыбкой, отчего Пенси начала буквально закипать. — Хотя, конечно, временами он действует немного опрометчиво и слегка
